Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Давайте немного пофантазируем. Мы знаем уже достаточно много, чтобы реконструировать тот порядок, в котором легли карты в этой азартной политической игре. То, что «перманентный революционер» по своей психологии даже отчасти не годился управлять государством, совершенно очевидно любой кухарке. Но это едва ли кого-либо смущало. Меньше всех это смущало самого Троцкого. Чуть больше — его российских соратников, из которых одни были как государственные деятели весьма небольшого ума и считали, что главное — скинуть Сталина, а там все как-нибудь само собой устроится. А другие наверняка хотели использовать имя и вес Троцкого, употребить его как козырного короля в игре, который поможет прийти к власти, — а там посмотрим! Глядишь, и явится на короля какой-нибудь теневой козырной туз — тот же Тухачевский, например… Кого из политических кукловодов интересовали реальные способности Ельцина управлять государством или реальные способности Собчака управлять городом?

На какой странице ни открой отчеты о «московских» процессах, — обязательно наткнешься на имя Троцкого. Тень «демона революции» стоит за всем и за всеми. Кто сказал: «Сталин — это Ленин сегодня?» Троцкий — вот Ленин сегодня, из заграничного далека подготавливающий новую революцию. При непредвзятом рассмотрении поражает — насколько события 30-х годов тщатся повторить события 10-х годов. Не выходит, и выйти не может, потому что и обстановка не та, и люди не те, мелковаты людишки, — но сходство налицо…

Начало

Если бы в Советской России к власти вместо Сталина пришел Троцкий, то 7 ноября отмечалось бы как двойной праздник — годовщина революции и день рождения Самого. Он родился 25 октября (7 ноября) 1879 года, в один год со Сталиным. Отец его был арендатором, небогатым, но достаточно обеспеченным. По крайней мере, настолько, чтобы прокормить четверых детей и дать им образование. Сына он отдал в реальное училище. Позднее, уже в эмиграции, Троцкий закончил Венский университет.

Еще в училище Лев примкнул к «Южнорусскому рабочему союзу», николаевская организация которого фрондировала, но была вполне безобидной. И даже в этой организации он находился на правом фланге. Тем не менее в 1898 году, когда «Союз» был разгромлен, он с другими его членами оказался в тюрьме. Именно оттуда Троцкий вынес свой псевдоним — эту фамилию носил самый представительный и властный надзиратель. После следствия, продолжавшегося два года, Лев Давыдович на четыре года отправился в Иркутскую губернию, в ссылку.

По пути в Сибирь он женился. Жена, Александра Соколовская, была на 10 лет старше мужа. Впрочем, вместе они были недолго. Вскоре, оставив в Сибири жену и двух маленьких дочерей, Лев Давыдович бежит за границу, к Ленину. Работая под его руководством, Троцкий отправляется в Париж. Там он встречает Наталью Седову и уводит ее от мужа. С ней ему суждено прожить всю оставшуюся жизнь.

На II съезде РСДРП произошел памятный раскол на большевиков и меньшевиков. Троцкий, в начале съезда выступавший на стороне Ленина, к концу сделал крутой разворот и перешел к меньшевикам. С Лениным он разошелся на долгие годы.

Первым звездным часом Троцкого стала революция 1905 года. Политик, оратор, публицист, он все время в гуще событий. С самого начала работы Петербургского Совета рабочих депутатов его избирают заместителем председателя. Он пишет воззвания, резолюции, манифесты совета, передовые статьи в газету «Известия». Однако революция потерпела поражение, Троцкого арестовали и после годичного пребывания в тюрьме отправили в Сибирь на вечное поселение. По пути он бежал и вскоре уже присутствовал на Лондонском съезде РСДРП.

Как революционер он был великолепен. Однако революционные таланты сочетались с самым ярым меньшевизмом. По взглядам он в то время фактически смыкается с ликвидаторами, стоявшими за преобразование революционной партии в реформистскую. Удивительным образом это сочеталось у него с теорией «перманентной революции». «Вместе с Парвусом, — писал Троцкий, — мы отстаивали… ту мысль, что русская революция является прологом социально-революционной эпохи в развитии Европы; что русская революция не может быть доведена до конца ни сотрудничеством пролетариата с либеральной буржуазией, ни его союзом с революционным крестьянством; что она может победить лишь как составная часть революции европейского пролетариата».