Двоица

Рамина Брамм выражался иначе. «Люди, – говорил сыщик, – бегают по огромной паутине, которая натянута между несколькими вершинами – церковными шпилями, противотанковыми ежами, литературными монументами, сталактитами семейных отношений и столбами электропередач. Под паутиной колышется черная пустота, которой люди боятся, хотя приближение к ней и есть жизнь. Из-за страха пустоты люди выбирают отрезки нитей, расположенные поблизости от центров натяжения – они уходят в религию, посвящают себя войне, миру, семье или литературе. Из-за этого все межчеловеческие отношения обычно имеют вектор. Чем дальше от центра натяжения, тем ближе к пустоте. Одни стремятся вверх, к спокойствию, другие – вниз, к хаосу. Привлекательность хаоса состоит в том, что человек оказывается на пересечении разных нитей, на равном расстоянии от нескольких центров натяжения». Это означало, что люди не всегда выбирают то, где «легче», скорее то, где «проще,» или то, где «сложнее», в зависимости от собственного вектора. Оса тянулась к хаосу – ей хотелось раскрыть преступление, при этом не теряя собственной идентичности и безопасности, а также продолжая оставаться центром натяжения для своих друзей.

Люди бегают по паутине, а выбрав нить или узел, человек начинает плести свой собственный дом. Мишка знала, что вырабатывает тот же материал, что и Оса, – только Мишкина паутина в первую очередь выражалась через «Лабиринт». Сенатор больше походил на человека, который стремится к спокойствию, к умиротворению, – а значит, ему незачем было врать и скрываться. Его дом был построен задолго до его рождения вокруг одной из великих точек натяжения – вот только Мишка пока не знала, какой именно.

Телефон завибрировал сообщением в «Лабиринте»: «Здравствуйте, Мишка. Меня зовут Нина, я подруга Вани, с которым вы недавно разговаривали. Он написал мне, что вы можете интересоваться встречей со мной по поводу гибели нашей подруги Кати. Если хотите, мы можем встретиться с вами завтра, и я отвечу на любые вопросы».

Мишка покачала головой – свидетели будто сговорились и сами вешались на шею. Мишка назначила Нине встречу и стала ждать. Нужно было еще связаться с Котей и неизвестным Вершиком, но Мишка решила не писать им совсем, а дождаться личных приглашений.

И точно, полчаса спустя все в том же «Лабиринте» Мишке написал некий u_versch: «Привет, я от Рима и Софьи, давай встретимся завтра».

Кроме сообщения, u_versch прислал стикер – улыбающуюся антропоморфную терку с куском моркови в руке, усыпанную оранжевой крошкой. Мишка могла только предположить, что это означает «перетрем». u_versch написал на хорошо знакомом Мишке языке, который шел вразрез с утонченностью Сенатора и колкостью Осы. Мишка не стала отвечать, а подождала еще несколько минут и получила в награду сообщение от Коти: «Привет, Мишка, это Даша. Прости, пожалуйста, что сбежала сегодня, я просто разнервничалась. Давай встретимся, завтра например, и я обещаю себя хорошо вести».

Мишка ответила обоим, прикидывая свое расписание на завтра. Получалось неплохо: встреча в десять с Артом, в одиннадцать – с Сенатором, в двенадцать – с Ниной, в час – с u_versch, в котором Мишка подозревала пресловутого Вершика, а в два – с Котей. Главное, что оставалось время съездить к бабушке. Мишка поставила в раковину тарелку из-под пельменей и пошла собираться. Пора было ехать на «Водный стадион».

Глава четвертая

Даша ненавидела свое дурацкое прозвище всей душой, но понимала, что в нем есть некий тайный смысл. У всех настоящих людей Веры были вторые имена.

Сначала Даша собиралась рассказать детективке все, поскольку знала, что сможет доказать, что никакого убийства не совершала, но в последний момент подумала, что Соня не стала бы обвинять ее в убийстве, не получив благословения у Вершика. А если Вершик решил окрестить Дашу убийцей, то сделать ничего было нельзя.

Задыхаясь от страха, Даша сбежала от детективки. Нужно было найти какое-нибудь место и спрятаться, переждать всю эту историю. Помолиться. И только надеяться на то, что Вершик о ней позаботится.

В больничном коридоре Мишка столкнулась с дядей Сережей. Он выглядел усталым, и Мишка только тут подумала, что, если с бабушкой что-то случится, именно дядя Сережа окажется во главе семьи. У дяди Саши было много своих проблем и двое детей, у дяди Миши тем более, а полагаться на маму или папу было бы смешно.

Мишке не приходило в голову, что клан Файнбергов может просто перестать существовать. Конечно, по количеству носителей фамилии в семье уже давно преобладали Фурманы. Но сила клана была не в количестве членов, а в том, кто создает стержень, точку натяжения. Последние тридцать лет вся семья выстраивалась вокруг бабушки.

Теперь дяде Сереже предстояло заново выстраивать эту паутину и надеяться, что остальные пауки не разбегутся.

– Мишка, привет. – Дядя протянул левую руку.

Мишка с удовольствием ее сжала и сказала:

– Здравствуйте.

Еще год назад она говорила всем взрослым в семье «ты», но с тех пор как бабушка заболела, Мишкины отношения с членами семьи стали серьезнее и взрослее.