Двоица

– Мне Таня рассказывала про вашу работу, – сказал Глеб. – Это очень круто.

– Что? – спросила Мишка. Ана взяла со стола стакан, сунула его в руку Мишке.

– Бери.

– Я не платила, – сказала Мишка.

– Ничего, – сказала Ана. – Держи.

Вскоре Мишка уже рассказывала Глебу о деле похищенных картин. Она опускала все имена, не упомянула даже о том, что среди украденного был автограф Весценцева, но Глеб все равно слушал, затаив дыхание. Когда Мишка добралась до описания ареста, оказалось, что за столом уже никто не разговаривает и все сгрудились вокруг Мишки. Даже Вера, кажется, расслабилась.

– А где сейчас картины? – спросила Таня.

– Не могу сказать, – пожала плечами Мишка, хотя точно знала, что два полотна выставлены в Третьяковке. Таня и Ана принялись гадать, чьи картины вернула Мишка. Несколько раз прозвучали правильные ответы.

– Я за пивом, – в который раз сказала Ана. Она забрала со стола пустые стаканы и направилась к барной стойке.

– Они скоро закрываются, – сказала Таня.

– Идем гулять. – Глеб махнул в сторону дверей.

– Мишка, пойдешь с нами? – спросила Таня.

– А пиво? – Мишка раскраснелась и боялась, что если она выйдет на улицу, то все то счастье, которое она успела почувствовать за последние полтора часа, рассеется в ночном воздухе.

– Выпьем и пойдем, – сказал Глеб. Ана вернулась, и у Мишки в руке снова оказался стакан с пивом, третий или четвертый за вечер. Бар медленно плыл куда-то в сторону, лица смешались, лампочки под потолком сияли ярко-ярко.

– Вы все такие красивые, – сказала Вера, когда они оказались на улице. Она говорила тихо, так что услышала только Мишка.

– Куда идем? – спросила Ана.

– К Гоголевскому, – сказал Глеб. Мишка заметила, что они держатся за руки, но не удивилась и тоже протянула Глебу руку. Он сжал ее ладонь, засмеялся. Мишка почувствовала легкое прикосновение, обернулась и увидела Веру, которая отдернула руку.

– Не бойся, – сказала Мишка, стараясь следить за заплетающимся языком. Она взяла Веру за руку. Ана и Таня вышагивали впереди, Глеб отстал и что-то читал в телефоне, стоя на самом краю тротуара.

– Глеб? – позвала Таня.

– Я иду! – Глеб остался далеко позади. Мишка с удивлением заметила, что дома вокруг сменились деревьями – они спустились в подземный переход, поднялись по плохо освещенной лестнице и оказались посреди Тверской.

Таня и Ана о чем-то спорили. Глеб шел молча, только иногда поднимая взгляд на Мишку и улыбаясь. Вера крепко держалась за Мишкину руку, будто боясь, что ее забудут посередине улицы.

Мишка почти этого не заметила, потому что внимательно смотрела себе под ноги. Плитка сделалась совсем неровной и все норовила поймать углом носок Мишкиного ботинка.

– Все хорошо? – спросила Вера.

– Да. – Мишка подпрыгнула, чтобы не споткнуться об очередную трещину. – Просто плитка дурацкая.

– Мне тоже не нравится, – сказала Вера. Она взяла Мишку за локоть, и как-то так вышло, что дальше они пошли вдвоем, отделившись от остальных. Ана и Таня кружились в странном танце далеко впереди, Глеб покачивался следом, иногда замирая под фонарями, будто восковая фигура.

– Я люблю Москву, – сказала Мишка.

– И я, – сказала Вера. – Только я еще здесь ничего не знаю.

– Тебе нравится в Питере? – спросила Мишка.

– Дом, все такое, – сказала Вера.

– Я никогда не была в Питере, – сказала Мишка.

– Ни разу? – спросила Вера. – Тебе бы понравилось.

Мишка хотела сказать, что Вера ее совсем не знает, но почему-то не стала этого делать. Может быть, ей и вправду понравится в Питере.

Уже возле «Кропоткинской» Мишка спросила:

– Ты хочешь снять у меня комнату?

– Хочу, – сказала Вера. – Только не могу платить очень много.

Они остановились перед светофором. Вскоре из темноты появился Глеб, а за ним подтянулись и Ана с Таней – а ведь Мишке только что казалось, что они были впереди.

– Метро уже закрыто, – констатировал Глеб. – «Убер»?

– Мы тоже поедем, – сказала Ана.

В ночи замелькали экраны телефонов.

– Ты тоже поедешь? – спросила Мишка.

– Наверное, – сказала Вера. – А ты – нет?

– Я бы, может, прошлась до «Китай-города», – сказала Мишка.

– Одна? Ночью? – удивился Глеб.

– Тут везде полицейские, – сказала Мишка.

– Сейчас бы жить в России и не бояться полицейских, – сказал Глеб.

– Я с тобой, – сказала Вера, беря Мишку за руку. – Пошли.

На светофоре загорелся зеленый свет.

– Пока, – сказал Глеб.

– Рада что ты к нам присоединилась, – сказала Таня. – Пока, Вер.

– Пока-пока, – сказала Ана.

Мишка помахала им рукой, потянула Веру через улицу, боясь, что та передумает.

– Пока! – крикнула Вера. Она рассмеялась и поспешила за Мишкой.

Глава седьмая

– Грех. – Вершик снова прижал подушку к лицу сестры, подержал, отпустил. Пока есть шанс, что с Соней захочет снова поговорить детективка, нельзя было оставлять на сестренке синяки. Приходилось довольствоваться тем, что в детстве называли «духотой». – Грех, – повторял Вершик снова и снова, зажимая сестре рот. Ее широко открытые глаза мешали ему сосредоточиться на наказании, и он прикрыл их ладонью.