Двор и царствование Павла I. Портреты, воспоминания и анекдоты

Следующее царствование доставило великой княгине, как и всем другим, очень неприятные моменты. Император Павел I, под предлогом, что она ему напоминает его первую жену, питал к ней более чем отеческие чувства и в минуты досады на сына высказывал ему слишком ясно, что он недостоин столь совершенной жены. Но это как раз было время, когда молодая чета жила в наибольшем согласии. Принуждение, скука, чувство какой-то опасности, грозящей их положению, — сближали два сердца, вынужденных относиться ко всем с подозрением. По поводу женитьбы Шведского короля который, вместо того, чтобы жениться на сестре великого князя, женился на сестре великой княгини, последняя вынесла весьма неприятные сцены от императрицы Марии Феодоровны, её свекрови, старавшейся доказать императору, что она уже давно подготовляла это дело и что, только благодаря ей, принцесса Фридерика Баденская взяла верх над великою княжною Александрой Павловной. Как будто не было достаточно других политических и религиозных препятствий, чтобы устранить подобные подозрения!

Шведский король, будучи убежден в выгодности интимного союза с Россией, но не сумевший сделаться шурином великого князя наследника через его сестру, сделался им чрез его свояченицу, баденскую принцессу. Ничего не могло быть проще, и эта гроза прошла сама собою. Более серьезными были последовавшие скоро после этого между императором и великим князем сцены, сделавшие положение великой княгини весьма трудным и даже невыносимым. Граф Головин, гофмейстер Двора великого князя и близкий друг графа Ростопчина, любимого министра Павла, вздумал сделать карьеру, объявив себя врагом великого князя, которому он должен был служить. Тогда начались самые гнусные интриги. Начали рыться во внутренней жизни малого Двора, чтобы отыскать в ней что-нибудь предосудительное или смешное в глазах большого Двора. Дошли наконец до такого нахальства, что стали утверждать, будто бы великая княгиня позволяет за собою ухаживать князю Адаму Чарторижскому, адъютанту и близкому другу великого князя[236]

; что последний ничего против этого не имеет и даже покровительствует их любви; когда же она, наконец, родила великую княжну Марию, которую, несмотря на то, что её родители имели совсем белокурые волосы, природа наделила очень темными волосами, — сплетни стали невыносимыми, тем более, что их распространение было очень верным средством нравиться при Дворе. Великий князь в этом случае проявил удивительное и крайне неуместное равнодушие. Что же касается великой княгини, то она сосредоточилась на своих обязанностях супруги и матери и утешилась по поводу несправедливости Двора, неспособного ее оцепить.

Раз, что эта система преследования была заведена, враги Их Высочеств могли остальное предоставить беспокойному характеру императора, который не пощадил ни своего авторитета, ни чести своего дома. Он вменил своей невестке в обязанность каждый день осведомляться у г-жи Лопухиной, его фаворитки, о том, какой на этот день полагается туалет; но великая княгиня не послушалась этого приказания, за что у её дверей поставили часового.

Г-жа Шувалова и князь Чарторижский, который получил посольство в Турине, были удалены от Двора; княгине Шаховской, компаньонке и подруге великой княгини, грозила та же участь, и невозмутимое хладнокровие, которое она противоставляла таким оскорблениям, а также слезы великого князя едва смягчили разгневанного государя. Хорошо осведомленные лица уверяли меня, — ибо я сам держался как можно дальше от всего этого, — что государь, находясь йод влиянием лакеев, которых он произвел в министры, и отказавшись публично от нравственной чистоты, отличавшей до тех пор его жизнь, ничего не имел против беспорядков в своем семействе, которые могли бы оправдать его поведение или, по крайней мере, прикрыть его собственное распутство; что это же соображение заставило его смотреть сквозь пальцына поведение великого князя Константина Павловича, предоставив его произволу великую княгиню, его супругу, и, наконец, даже заподозрить добродетель императрицы, которая, в этом отношении, была самая строгая и безупречная женщина в мире.

Начала императрицы