Двор халифов

Мерв был пограничным форпостом персидских царей Сасанидов в этом районе, а арабы переделали его в свой оплот. Именно отсюда ежегодные экспедиции уходили покорять и грабить богатые оазисы Трансоксании (земли за Оксом), и имен, сюда, в Мере, привозилась для продажи добыча. Именно тут арабские солдаты получали свои деньги, и тут же их тратили. Купцы и ищущие работу мужчины толпами прибывали сюда из других областей Хорасана; вскоре здесь появились кварталы бухарцев, согдийцев и людей из далекого Тохаристана в верховьях Окса Правитель Бухары выстроил здесь свой дом, чтобы поддерживать связь с арабскими властями. Возникло производство железа для обеспечения армии военным снаряжением. Вскоре город выплеснулся за древние стены, и вдоль канала Маджан на запад протянулись новые богатые кварталы. Именно тут был построен новый дом правителя, и в этом жилом районе собрались первые приверженцы Аббасидов, чтобы окрасить свои одежды в черный цвет как знак преданности избранной ими династии. Два века спустя дом еще показывали посетителям в числе местных достопримечательностей^{5}

.

Именно среди мусульман этого развивающегося мегаполиса первые посланцы Аббасидов, пришедшие из Ирака, нашли своих последователей. Как во многих городах «третьего мира» наших дней, быстрый рост Мерва привел к сильному нарушению равновесия между накопленными богатствами и статусом. Многие мусульмане — и арабские иммигранты, и недавно обращенное местное население — чувствовали, что халифы Омейяды из Дамаска, лежащего в двадцати днях пути на запад, находятся очень далеко даже для самого быстрого посланца. Местные правители, назначенные Омейядами, часто не учитывали интересов набожных и смиренных мусульман провинции. Посланцы Аббасидов, которые вскоре после визита Букайра в Хумайму начали прибывать в эту область, имели простую установку: если все мусульмане поддержат выбранного члена семьи Пророка (эмиссары тщательно избегали называть имя Аббасидов, дабы те как можно дольше оставались одними из многих), то правление Омейядов можно будет сбросить, создать истинно исламское государство и гарантировать соблюдение интересов всех мусульман.

Посланцы Аббасидов создали тайную сеть единомышленников. Конечно, между первым ядром в Иране, семьей Аббасидов и их растущей армией сторонников в Хорасане возникало множество трудностей и напряженных моментов — но члены движения держались более-менее сплоченно, и оно набирало силу. В пего вовлекалось все больше сторонников из различных областей и социальных слоев. Меры Омейядов по укреплению своей власти были жестокими, по неэффективными. Наконец в начале лета 747 года черные стяги Аббасидов были открыто подняты в одной из деревень оазиса Мерв. Переворот начался.

Повстанческое движение имело сторонников во многих слоях общества. Арабов и неарабов одинаково привлекала харизма семьи Пророка. Детали идеологии предусмотрительно оставались непроработанными, но простое упоминание о возрождении ислама было тогда столь же сильно действующим средством, как и сейчас. Военный лидер нового движения не был ни членом семьи Аббасидов, ни одним из круга заговорщиков в Куфе; эту таинственную фигуру звали Абу Муслим. Во времена Аббасидов ходило много различных слухов о его происхождении. Его имя — «Отец мусульман» — было явным псевдонимом, ни о чем не говорящим. Он был, вероятно, низкого происхождения, может быть, даже бывшим рабом, который сделал себя необходимым в качестве тайного связного между группой из Куфы и их единомышленниками в Хорасане. Он с готовностью принял на себя командование движением, пропагандируя полнейшую преданность в среде соратников и жестоко устраняя любого, включая и некоторых зачинателей движения в поддержку Аббасидов, кто вставал на его пути.

Вероятно, любое революционное движение нуждается в безжалостном насильственном исполнении единой воли, если ему требуется выжить после первичной эйфории от захвата власти. Абу Муслим играл для Аббасидов как раз эту роль, и говорили, что за время пребывания у власти он хладнокровно убил шестьдесят тысяч человек^{6}. Цифры эти вполне могут быть преувеличены, но в самом факте репрессий сомнений нет: Абу Муслим был не из тех, с кем можно шутить.

Пока в Мервс бушевало восстание, семья Аббасидов оставалась в стороне, в Хумайме. Так происходило либо потому, что группа в Куфе, после смерти Букайра руководимая человеком по имени Абу Салама, не хотела рисковать, ставя потомков Аббаса в центр событий, либо потому, что хотела сама сохранить контроль над движением. Но даже так режим Омейядов смог добраться до Аббасидов. Однажды в Хумайме появился агент Омейядов, искавший Ибрахима, который считался потомком Мухаммеда ибн Али. Последнего немедленно арестовали и увезли к халифу Мервану в Харран далеко на севере, где обосновался этот последний правитель из дома Омейядов. Там, в тюрьме, Ибрахима вскоре казнили.