Двор халифов

И во все рассказы и легенды о Мансуре вошла его главная слабость. Вероятно, еще тогда, когда он был жив, и наверняка после его смерти его называли Абу’ль-Даник, «отец копейки», потому что он тщательно пересчитывал каждый грош. Правда, он мог быть щедрым для членов своей семьи и для преданных слуг — но арабские историки любили противопоставлять жадного старого отца и его щедрого, доброжелательного сына Махди. Вот два типичных эпизода. В одном из них^{24} рабыня по имени Хализа, которая была служанкой наложницы Махди

[10], а позднее ею жены Хайзуран, пошла к халифу, потому что у того болели зубы. Услышав ее голос, Мансур велел ей войти, и она увидела, что он сжимает голову руками. Какое-то время он молчал, но в конце концов спросил: «Хализа, сколько у тебя денег?» — и она ответила, что у нее есть тысяча динаров. Тогда он велел рабыне положить руки ему на голову и поклясться в этом, поэтому ей пришлось признаться, что на самом деле у нее десять тысяч динаров. «Принеси их мне», — приказал он. Когда она вернулась к Махди и Хайзуран, последний добродушно шлепнул ее и спросил: «Зачем ты пошла к отцу? С его зубами все в порядке. Просто вчера я попросил у него немного денег, и он сделал вид, что заболел. Но все-таки лучше иди, отнеси ему деньги». Она сделала, как велел Махди, и на следующий день, когда Махди зашел навестить отца, старый халиф упрекнул сына, что тот просит денег, когда даже его рабыня имеет так много.

А вот другой эпизод: Мансур откладывал изношенную одежду, чтобы отдать сыну, и когда последний приходит, он видит, что отец занят починкой. Махди усмехнулся и сказал, что люди будут издеваться над его убожеством, но халиф ответил, вероятно, вспомнив свою нищую юность и стараясь объяснить сыну, который знал лишь богатство и процветание: подходит зима, понадобится одежда для домочадцев и детей. Махди открыто рассмеялся и сказал, что он об этом позаботится. «Как хочешь», — ответил старик^{25}

.

Еще в одном рассказе Махди пришел к отцу в новом черном халате. Когда он поднялся, чтобы уходить, старик проводил его взглядом, полным обожания и любви к красивому доброжелательному сыну. Выходя в галерею, Махди споткнулся о свою саблю и порезал халат. Оправившись, он пошел дальше, будто ничего не случилось. Отец остановил его и упрекнул, что тот принимает божье благоволение как должное. Тогда Махди вернулся и извинился^{26}.

Когда Мансур летом 754 года сменил своего брата, положение новой династии было далеко не безоблачным. Его должность правителя немедленно была оспорена дядей Абд Аллахом. Мансур понимал также, что не может долго быть хорошим правителем халифата, пока Абу Муслим правит в Хорасане и большей части Ирана, словно тот — его владение. Кроме того, имелась скрытая угроза со стороны Алидов и их многочисленных сторонников. Несмотря на все усилия по пропаганде Аббасидов, многие чувствовали, что семья Али, будучи прямыми потомками Пророка, имеет больше прав быть халифами, чем Аббасиды. Поэтому неизбежно существовало множество таких людей, которые чувствовали, что переворот отнюдь не вынес на поверхность то исламское сообщество, на приход которого они надеялись. Когда-нибудь и где-нибудь возникнут попытки насильственных перемен.

Первый вызов правлению Мансура был брошен изнутри его собственной семьи. В исламе нет системы первородства или хотя бы устоявшейся традиции, что новый халиф должен быть из числа детей предшествующего. У Саффаха имелись собственные сыновья, но они еще были малы, поэтому он и предложил в наследники своего брата Мансура. Несмотря на это, его дядя, как один из старших мужчин в семье, имел хорошие шансы считаться в ней лидером. Более того, так как он любил отдавать приказы, именно он изменил свою жизнь и повел войско Аббасидов против Омейядов в битве при Забс.

Его притязания были весьма серьезными. Когда в июне 754 года Саффах умер, Мансур совершал паломничество в Аравию, и Абд Аллах решил использовать свой шанс. Он как раз собирался начать летнюю кампанию против Византии и имел при себе армию из хорасанцев. Он призвал также значительное количество сирийских солдат. Большая их часть была из тех, кто поддерживал Мервана и Омейядов. Теперь, оставшись не у дел, они были рады снова стать военными. Получив письмо с сообщением о смерти Саффаха, Абд Аллах собрал командиров своей армии, сирийцев и хорасанцев, и объявил, что претендует на халифат. Похоже, никто ему не возразил.