Двор халифов

Поначалу считалось, что власть гладко перейдет от одного поколения к другому, как оговорил старый халиф. Но на деле все оказалось не так благолепно. Схема последовательного наследования, с такой тщательностью разработанная Гаруном, разделила правящий класс между двумя принцами, Амином и Мамуном. Почти весь двор Аббасидов, члены правящей семьи, старшие чиновники, такие, как Фадл ибн Раби, и ведущие военачальники поддерживали Амина и считали, что старый халиф оставил Мамуну слишком много полномочий и власти; со временем его следует убрать от наследования и заменить одним из сыновей Амина. У Мамуна не было такой обширной базы поддержки — но многие богатые хорасанские аристократы, которые сопротивлялись власти Али ибн Исы и поддерживали Рафи ибн Лайса, уже понимали, что, поддержав Мамуна, смогут вернуть контроль над собственной провинцией и не мириться более с правителями, присылаемыми из далекого Багдада. Более того, мать Мамуна, которая давно уже умерла, была одной из них; можно было оживить память о ней, чтобы подстегнуть сторонников.

Смерть Гаруна стала неожиданной, и многие значимые персоны обнаружили, что оказались в невыгодном положении. Фадл ибн Раби находился с Гаруном в Тусе, когда его хозяин умер, а ему необходимо было находиться в Багдаде, чтобы улаживать дела нового халифа — Амин определенно нуждался в нем. Когда он узнал, что отец заболел, то послал ко двору доверенное лицо. Тот имел при себе письма, собственноручно написанные Амином брату Салиху, находящемуся в свите халифа, другим членам двора и Мамуну. Письма были спрятаны в пустотелых деревянных шахматах, обтянутых кожей. Когда этот человек появился в группе приближенных халифа, Гарун проявил глубокое недоверие и приказал арестовать его, но агент не признался в истинной цели приезда. После смерти халифа он явился к Фадлу и отдал письма: Салиху было приказано следить, чтобы армия оставалась под контролем офицеров, которым доверял Амин. Самому Фадлу надлежало как можно быстрее вернуться в Багдад, привезя с собой сокровища халифа. Письмо Мамуну было дружеским и просто призывало к соблюдению всех условий соглашения, которое было заключено между ними.

Несмотря на такую сердечность, остаток 809 и весь 810 год стали свидетелями растущего отчуждения между братьями, которое развилось в открытую вражду. Вдобавок воздействие на ситуацию оказывали политические интересы разных сторон и множество пересекавшихся подводных течений. Похоже, что принцы не проявляли личной вражды. Многие советники с обеих сторон настаивали на мирном разрешении любых противоречий. Множество анонимных голосов взывало к компромиссу: «Говорят, если дело опасное, лучше отдать сопернику часть того, что он хочет, чем входить с ним в открытый конфликт из-за отказа»^{206}

. «Если вы опасаетесь, что добровольная уступка будет иметь последствия, разрыв, который появится, если не избежать трещины, будет еще более серьезным», — так выражались чувства народа. Страх беспорядков и насилия внутри мусульманского сообщества был очевиден.

По существовали и другие, более резкие голоса, призывавшие решительно идти своим путем, даже если молодые принцы будут против, несмотря на то, что огромное большинство людей хотело мира. Стоя на стороне Амина, Фадл ибн Раби, ветеран администрации Гаруна, давил на халифа, чтобы тот вместо Мамуна объявил наследником своего сына Мусу. Даже такой молодой и здоровый человек, как Амин, мог внезапно умереть — и Фадл не желал рисковать, позволив Мамуну взять верх в подобных обстоятельствах. Его поддерживал Али ибн Иса ибн Махан, бывший правитель Хорасана, чьи вымогательства вызвали те самые проблемы, которые пытался разрешить Гарун перед своей смертью. Али уже вышел из тюрьмы и занимал ведущее положение в лагере Амина. Он возглавил Абну —

тех солдат хорасанского происхождения в Багдаде, которые считали, что они должны контролировать правительство и жить на налоги со своей родовой земли, Для них прямое управление провинцией из Багдада было принципом, по поводу которого компромиссов существовать не могло.

Оказавшись перед лицом могущества дома Аббасидсв и военных, Мамун был готов принять требования брата — но он имел своего Свенгали[16], который толкал его на сопротивление. Это был еще один Фадл, Фадл ибн Сахл. Он происходил из зажиточной семьи персидского землевладельца, чье состояние пережило и завоевание мусульманами, и революцию Аббасидов. До сих пор ни один из его родственников не играл роли в политике, и Фадл со своим братом Сахлом стали первыми членами семьи, которые перешли в ислам. Хотя они приняли новую религию и наверняка бегло говорили и писали по-арабски, братья четко сознавали свое персидское происхождение.