Двор халифов

Никифор снова запросил мира, обещая платить общую дань, а также отдельную сумму за себя и своего сына — что являлось особым, личным унижением^{198}. Однако у нас есть рассказ об этой кампании, который описывает отношения между двумя монархами в другом свете. Согласно ему, Никифор написал халифу о девушке-рабыне из Гераклеи, которую он помолвил со своим сыном. Ее взяли в плен, и он спрашивал, нельзя ли ее вернуть. Для полноты он просил также немного благовоний и одну палатку халифа. Гарун нашел девушку сидящей на кушетке в его собственной палатке. Тогда он отдал девушку, палатку со всем содержимым и благовония византийскому посланцу и добавил от себя фиников и засахаренных фруктов. В ответ Никифор прислал осла, нагруженного деньгами, плюс сто халатов из шелковой парчи, двести халатов из льна, двенадцать соколов, четырех охотничьих псов и трех лошадей, и все это в качестве щедрых подарков.

Все же не следует верить рассказу в таком виде, хотя его источник относится к тому же времени или почти к тому: абсолютно невероятно, чтобы император помолвил рабыню из незаметного провинциального городка со своим сыном. Но он рисует отношения между монархами в более рыцарском, даже романтичном ключе. Мир роскошных вещей, прекрасных женщин и подарков — это яркий контраст с суровым духом джихада.

Другим направлением интересов Гаруна была громадная провинция Хорасан на северо-востоке империи. Эта область первоначально была центром движения Аббасидов, но теперь многие здесь были недовольны. Похоже, основная причина недовольства вытекала из напряжения между двумя местными силовыми группировками. Одна из них — это потомки членов первой армии Аббасидов, жившие теперь в основном в Багдаде и на западе, и носящие название Абна, то есть «Сыновья». По большей части они происходили из скромных слоев общества, и даже если их лидеры богатели на службе у Аббасидов, они все равно стремились контролировать свои родовые земли и получать доход от налогов, собираемых там. Им противостояла группа местной аристократии и помещиков, иногда весьма пышно называвшихся «царями», которые не видели причин, почему с них продолжают брать налоги и зачем на них давят члены Абны.

За исключением одного лишь Фадла Бармакида, который происходил из аристократической семьи, с самого начала поддерживавшей Аббасидов, управляющими провинцией становились члены Абны.

С 796 года правителем в Хорасане был Али иби Иса ибн Махан — важная фигура в сообществе Лона.

военный, бывший одним из главных сторонников мало прожившего халифа Хади. Историки плохо отзываются об Али ибн Исе, но не все рассказы о его притеснениях и несправедливостях можно принимать за чистую монету. Тем не менее ясно, что он в широких масштабах пользовался вымогательством и эксплуатировал местных землевладельцев в пользу Абны. Рассказывают, что одному человеку, ставшему его жертвой, даже пришлось симулировать паралич, чтобы избежать внимания подручных Али. Отец Тахира, позднее военачальника Мамуна, посчитал разумным покинуть провинцию, пока положение не улучшится, и уехал в Мекку^{199}

.

До тех пор, пока Али пользовался поддержкой халифа, он был неприкосновенным. В 805 году в ответ на жалобы из провинции Гарун решил лично поехать в Хорасан, чтобы разобраться в тамошних делах. Это был смелый и беспрецедентный шаг. Хотя Хорасан являлся колыбелью династии, ни один из правящих халифов никогда не был там прежде.

Когда Гарун достиг города Рея на западной границе провинции, он остановился там примерно на четыре месяца, пока Али не явился к нему с огромным количеством подарков, денег, редкой домашней утвари, мускуса, ювелирных изделий, сосудов из золота и серебра, оружия и лошадей. Али также постарался привезти щедрые подарки сыновьям халифа, его секретарям и всем членам его двора^{200}. Безумные взятки возымели действие, и Али позволили сохранить контроль над провинцией.

Однако вскоре после этого в районе разразилась настоящая беда — восстание в Самарканде под предводительством Рафи ибн Лайса. Рафи был внуком Насра ибн Сейяра, последнего наместника Хорасана от Омейядов, человека, который противостоял движению Аббасидов с самого начала, пока не был убит в сражении. Однако похоже, что члены его семьи продолжали оставаться важными представителями местной аристократии.