Двор халифов

В настоящее время существуют стандартные и вполне приемлемые пути транслитерации арабских букв в римскую письменность. Я не принял целиком ни один из них. Неарабисту не очень поможет возможность различать два типа b, s или I, а читатели, которые знают язык, как-нибудь разберутся сами. Арабский язык имеет и длинные, и короткие гласные звуки, это в большинстве случаев я указываю. Мне кажется, полезно знать, что имя халифа Рашида произносится скорее как «Рашимд», но отнюдь не как «Раашид». Простое стоящее ā произносится как долгое «аа», ī — как «ии», a ÿ — как «уу», и ударение падает на эти долгие звуки.

Я также отметил арабскую букву «айин» (ауп)

как «^с»,[2] когда она находится в середине слова. «Айин» — это характерный для арабского языка согласный звук, произношение коего можно выучить только со слуха, повторением. Вероятно, более разумно считать его продлением с запинкой предыдущего гласного звука. Символ ‘ (по-арабски hamza) — это просто горловая остановка.

Сами имена можно разделить на отдельные труппы. Халифы Аббасиды имели данные при рождении имена — но, как и их отцам, когда они вступали на трон, им давались официальные титулы, под которыми они обычно и известны. Со времен Мутасима эти титулы почти всегда становились активной частицей имен на «Му-», что дает определенное единообразие при титуловании.

Данные имена отдельных личностей иногда имели библейское происхождение: Ибрахим (Ibrāhīm) — это Авраам, Исхак (Ishāq)

 — Исаак, Юсуф (Yūsuf) — Иосиф, Муса (Mūsa) — Моисей, Гарун (Нārūп) — Аарон, Яхья (Yahya) — Иоанн, а Иса (Isā) — Иисус. Некоторые имена, такие, как Мухаммед и Али, имеют чисто исламское религиозное значение. Существовали также имена, определяющие носителя как раба Бога (абд) под любым из его имен, чаще всего Абд Аллах, — но также Абд аль-Малик (раб царя).

Людей называли также по их отцам, например, ибн Фулан (Fulān

означает попросту «какой-то») или по их сыновьям, например, Абу Фулан. Мы даже наталкиваемся на людей, которых звали ибн Аби Фулан, «сын отца какого-то». Женщин именовали бинт Фулан, «дочь какого-то», — или, что более обычно, Умм Фулан, «мать какого-то».

Однако многие имена, особенно не арабские, например, тюркских солдат в девятом и десятом веках, не укладываются в данные примеры, и иногда из-за причуд арабской орфографии мы не можем быть уверены в том, что они означали и как произносились.

Монеты, веса и длины

В период правления Аббасидов в обращении ходили две основные монеты. Самым ценным был золотой динар — маленькая монетка примерно сантиметр в диаметре. Вместе с ним существовал более крупный дирхем, — тонкая серебряная монета чуть больше двух сантиметров в диаметре и весящая около трех грамм. Все монеты имели надпись, но, за исключением редких случаев, были лишены изображения. Соотношение между двумя монетами не было постоянным, но в девятом веке динар стоил примерно двадцать дирхемов. Обычно монеты весили не одинаково, и часто динар был единицей счета, а не настоящей монетой. В восьмом веке существовала модная монета, называвшаяся даник, но, похоже, к середине девятого века она ушла из обращения.

Главной единицей веса был ратл (от греческого литрон

то есть литр). Он сильно разнился при переходе из одного района исламского мира в другой, но в Ираке в девятом веке обычно был равен примерно 400 граммам — то есть немного меньше фунта английской системы мер.

Корот кие длины измерялись в локтях (дхира), которые примерно равнялись половине метра. Более длинные расстояния измерялись в милсах (римские мили) или в персидских фарсахах (парсанг).

Я давал большинство размеров в современных эквивалентах — и конечно, они приблизительны.

Глава I

РЕВОЛЮЦИЯ

Это случилось около 720 года нашей эры. Странствующий продавец благовоний обходил небольшие деревеньки в полупустынной местности южного Иордана. Ходил он в стороне от главных путей, средн мелких деревень и стоянок бедуинов, вдали от центров власти — в 400 километрах к югу от Дамаска и в 640 километрах к северо-западу от Медины. В его появлении не было ничего необычного, и его принимали как одну из черт местной жизни. Именно это ему и было нужно, потому что Букайр ибн Махан выполнял миссию, цели которой простирались намного дальше, чем просто заработать на жизнь ремеслом странствующего коробейника в этой удаленной части мусульманского мира.