Двор халифов

Статус личных апартаментов означал, что туда допускались только немногие посторонние, но все же у нас есть несколько описаний, которые дают картины внутренней обстановки этих помещений. Как обычно, они имеют форму рассказа о людях и их поступках, ссылки на детали интерьера в них даются лишь вскользь. Одним из людей, допущенным в личные апартаменты халифа, был Мухаммед нон Сулейман. Он являлся кузеном халифов Мансура, Махди и Гаруна из младшей ветви семьи Аббасидов. Отношения с ним, очевидно, считались достаточно близкими, раз его принимали как члена семьи и допускали туда, куда другие проникнуть не могли.

Мухаммед ибн Сулейман был по-своему интересным человеком. Его семейная ветвь обитала в огромном портовом городе Басра и необыкновенно разбогатела. Сам Мухаммед слыл опытным политиком и военным, при этом не проявляя особых амбиции в отношении престола. Однако он играл важную роль — например, при обеспечении мирного вхождения в наследство Махди, когда во время паломничества неожиданно умер его отец Майсур. Мухаммед ибн Сулейман также славился своей скупостью — когда он умер осенью 789 года, халиф Гарун послал чиновников конфисковать его огромные богатства; люди халифа обследовали все чердаки и складские помещения и обнаружили громадные количества предметов обстановки и тканей, благовонии и всевозможной утвари, а кроме того, описали множество рабов, лошадей и верблюдов. Похоже, Мухаммед никогда ничего не выбрасывал: в его доме были сложены подарки, присланные из земель вокруг Арабского залива, из Фарса, Омана и восточной, Аравии. Он хранил даже запачканную чернилами одежду, которую носил, еще будучи учеником. Люди Гаруна обнаружили так-же большие запасы рыбы, пряностей и сыров — почти все уже. испорченное. Проявив полное отсутствие уважения к горожанам, чиновники выбросили огромное количество испорченной рыбы на улицу-за дворцом покойного, и жители Басры вынуждены были много дней избегать этого прохода из-за вони^{290}.

Однажды Мухаммед ибн Сулейман пришел навестить Мансура в холодный. зимний день после его болезни — и был удивлен тем, что увидел:

Меня провели во внутренности дворца, которых мне никогда не показывали прежде. Я вошел в крохотное помещение, состоящее из одной комнаты с портиком с одной стороны, опиравшимся на единственную колонну из тиса: эта колонна отделяла комнату от дворика. Он занавесил портик тростниковыми циновками, как обычно делается в мечетях [зимой]. Я вошел в комнату, там лежал <. -.,ый ковер, а на нем лишь стеганый матрасик, подушка и одеяло, и ничего больше.

Я сказал ему: «Повелитель правоверных, желаю тебе быстрее покинуть эту комнату!» — но он ответил: «Это то место, где я сплю, брат». «И тут все, что у тебя есть?» — спросил я. «Все, что видишь», — ответил он^{291}

.

Ни стационарных кроватей, ни кушеток, ни декорированных потолков — самый могущественный человек в мире спал на стеганом матрасе на полу крохотной пустой комнатки. Салам аль-Абраш, который, будучи евнухом и членом домашней прислуги, тоже допускался в частные апартаменты, вспоминал, что халиф имел помещение с двориком и палаткой с матрасами и подушками. Его сын Махди спал в алькове с портиком, выходящим в помещение, гае спали его слуги, чтобы они могли слышать, когда ему что-нибудь нужно^{292}.

Идея жить в палатке, а не во дворце сначала может покататься странной, но это не являлось чем-то особенным. Мы видели, как перед возведением Багдада Майсур держал свой двор в палатках, даже осуществляя такое важное дело, как убийство Абу Муслима. Махди тоже находился в палатке, разбитой прямо во дворе его дворца, когда принимал отречение Исы ибн Мусы от прав на халифат^{293}. Подобную практику можно встретить повсюду в мусульманском мире: хивинские ханы в Хорезме девятнадцатого века обычно разбивали свои юрты во дворе дворца на специально установленных платформах. Они предпочитали жить зимой в палатках, так как там было теплее, а в продуваемых помещениях дворца обитали только летом.