Двор халифов

Невестой была Буран, хозяйка дворца в Багдаде, который стал резиденцией халифа после 892 года. Ее отцом был Хасан ибн Сахл. Хасан являлся политическим представителем Мамуна в Ираке во время гражданской войны, которая началась после смерти Амина, а его брат Фадл исполнял должность наставника и главного советника до самого своего падения и казни. Частично свадьба была символом примирения и знаком благодарности семье, которой халиф был обязан столь многим. Похоже, что Хасан к концу войны заработал какой-то нервный срыв и в течение шести лет, последовавших за прибытием Мамуна в Багдад, жил, уйдя отдел. Он стал практически затворником, меланхоликом и беспокойным человеком, боящимся темноты, к тому же очень суеверным.

Свадьбу устроили в маленьком городке под названием Фам ас-Силх на Тигре, примерно в 200 километрах к юго-востоку от Багдада. Тут, среди пальмовых рощ и каналов нижней Месопотамии, находилось несколько богатейших сельскохозяйственных поместий Среднего Востока, а сам городок мог похвастать лишь службой в мечети по пятницам и своими рынками. Как и многие другие города этого региона, он был покинут и разрушен в более поздний период — но в девятом веке он находился на пике процветания.

Жених прибывал на лодке из Багдада. Аббас, его сын, приехал сюда заранее, и по его прибытии состоялся тщательно продуманный обмен любезностями. Хасан и Аббас встретились вне жилища Хасана на берегу Тигра, где по этому поводу был построен специальный павильон. Когда мужчины заговорили, первым в знак уважения приготовился спешиться Аббас, и Хасан стал просить его не делать этого; затем настала очередь Хасана попытаться продемонстрировать свое уважение, сойдя с лошади, но Аббас удержал его. Наконец, они обнялись, все еще сидя в седлах, а затем отправились в дом Хасана, Аббас двигался впереди.

Мамун отбыл из Багдада 23 декабря 826 года. Стоял Рамадан, и когда он прибыл в Фам ас-Силх, настало время вечерней молитвы. Он, его сын Аббас и его будущий тесть Хасан немедленно разговелись. После того, как они поели и вымыли руки, халиф попросил вина. Принесли золотой кубок, в который налили вина. Мамун отпил и протянул кубок Хасану. Повисла неловкая пауза: Хасан, добропорядочный мусульманин, никогда не пил вино, но отказ выглядел бы как оскорбление халифа. Его сопровождающий мигнул ему, чтобы он сделал вид, будто подчиняется, таким образом найдя выход. «Повелитель правоверных, — сказал Хасан, — я выпью с твоего позволения и следуя твоему приказу» — потому что раз сам халиф приказал ему сделать это, то как это может противоречить исламу? Халиф ответил, что без приказа он не протянул бы ему кубок. Напряжение было снято, и дальше они пили вместе.

На следующий вечер состоялась параллельная свадьба — сын Хасана Мухаммед женился на своей двоюродной сестре. На третий вечер имела место свадьба халифа. Буран сопровождали две старшие дамы из семьи Аббасидов, которые помогали ей готовиться к великому дню; одной из них была Зубейда, теперь уже крупная и важная дама, которая пережила несчастье — смерть своего нежно любимого сына Амина и гражданскую войну в Багдаде. Оставшись в живых, она примирилась с Мамуном, человеком, ответственным за свержение ее сына, и жила жизнью необычайно богатой вдовы.

Как только все расселись, Зубейда принесла золотое блюдо, на котором лежала тысяча жемчужин, которое она опрокинула над невестой. После непристойной перебранки, когда выяснилось, что один из слуг под шумок стащил десяток жемчужин, их снова собрали, уложили на блюдо и поставили на колени невесте. Затем Мамун сказал: «Это подарок тебе на свадьбу, а теперь проси у меня что хочешь».

Буран не издала ни звука, и ее бабушке пришлось подбадривать ее. «Ответь своему господину, — сказала она, — потому что он приказал тебе сделать это». Тогда, явно подталкиваемая Зубейдой, невеста высказала две просьбы. Первая — чтобы халиф помирился со своим дядей, поэтом Ибрахимом ибн Махди, который попытался утвердиться халифом в Багдаде на последнем этапе гражданской войны, а вторая — чтобы Зубейде позволили отправиться в паломничество.

Обе просьбы были удовлетворены. Затем Зубейда подарила ей невесте бадану

Омейядов. Это была очень ценная вещь — безрукавка с рядом больших рубинов спереди и сзади, которая раньше принадлежала Аттике, жене халифа Омейяда Абд альМалика (685–705). Она переходила из рук в руки в царской семье Омейядов, а после переворота Аббасидов Умм Салама, жена первого халифа новой династии Саффаха, добилась, чтобы безрукавку отдали ей^{339}. Теперь, более чем сто лет спустя, безрукавка стала священной реликвией, и когда Зубейда передала ее Буран, это послужило знаком, что та становится ведущей фигурой в хураме.