Двор Хаоса

— Ну что, понял, что ты обречен? — проскрипел противный голос. — Ты на пятачке. На нем не разбежишься. Отсюда не перепрыгнешь на Отражение. К тому же твой конь испуган.

— Ты так думаешь, Бранд! — крикнул я и натянул поводья.

Я скакал по часовой стрелке по поверхности скалы рядом с языками огня. Правый глаз Звезды я накрыл плащом, чтобы она не видела этого полыхающего круга. Бранд тихонько посмеивался, не понимая, что я делаю.

Несколько камней рядом с этим… Так, начинается игра со смещениями. Хорошо… Я перепрыгнул на только что созданные камни. Теперь каменный забор справа от меня… Ухаб, рытвина… Поперек тропы чередовались тень и свет. Крутой спуск… Равнина… Подъем на холм… Пятно света затягивает темная трава. Опять я стал участником какого-то гигантского смещения. Мы привыкли убегать от погони по прямой, считая, что это самый надежный путь. Ничего подобного, можно избавиться от преследования и скача по кругу. Я окончательно понял, что смещаюсь, когда оказался рядом с двумя камнями. До Бранда, наконец, дошло, в чем смысл моего маневра.

— Постой, Корвин! — закричал он.

Я погрозил ему кулаком и поскакал между камнями в узкий каньон. В скалах, что были по бокам, светились, будто это я включил их, вкрапления, похожие на пролетающих светляков. Я снял плащ с глаз Звезды и слился с лошадью в полете. Каньон свернул направо. Мы уже скакали по довольно освещенной тропе и чем дальше, тем становилось светлее. Наконец-то над нами появились звезды. Значит мы, наконец, вырвались из ловушки.

Я скакал до тех пор, пока цвета не стали различимы, и наш каньон не встретился с большой долиной, по которой катились оранжевые камни. И я понял, что это трясется земля от ударов копыт моей лошади. Я подъехал к кроваво-красному морю, от берега которого шел тяжелый дух. И поскакал дальше вдоль него, туда, где было два солнца — большое зеленое и маленькое бронзовое. Оба они опускались за горизонт, и я видел в наступивших сумерках, как сталкиваются ребристые остовы потонувших когда-то кораблей. И водяные змеи рыскают рядом с судами. И трепыхаются на ветру порванные красные и голубые паруса. Камень пульсировал у меня на груди, и я чувствовал, как от него наполняется силой мое тело. Поднялся ветер. Он понес нас по небу рядом с медными облаками над пропастью, обрывающейся в бесконечность. А за этой бесконечностью лежало черное дно. И смрад, как я понял, исходил оттуда. — За моей спиной, не переставая, грохочут раскаты грома. Какие причудливые линии извиваются перед глазами… Прохладный ветер — ваш попутчик… Расщелины… Расширяясь за нами, заполняет пространство мрак… Летят полосы, очертания без предметов вверху, внизу, повсюду…

Раскинута огромная сеть, сотканная пауком-великаном, ловящим в свою паутину целые миры. Вниз, вниз… На сморщенную, как древняя кожа, землю… Наш пульсирующий переход бесшумен… Стихает гром… Опадает ветер… Что это? Последний вздох отца? Теперь надо прибавить скорость. И — прочь отсюда! Линии сужаются до того, что из них можно составить гравюру. Затем они вообще исчезают в горячем пространстве трех солнц… А скорость растет… Приближается всадник… Рука его на рукояти меча, как и у меня… Да это и есть я. Я, догоняющий себя. Или повернувший обратно и скачущий себе навстречу. Мы отдаем честь друг другу… Между нами воздух, как пленка воды, которая мгновенно высыхает. Это эффект зеркал Кэррола, Ребма, Тир-на Ног-та… И все так же далеко, влево от меня, продолжает извиваться какая-то черная штука… Мы продолжаем свой путь… Белая земля, белое небо и никакого горизонта между ними… Небо без солнца и облаков… Только та самая черная нить вдалеке и тяжелые пирамиды над бесконечной пустыней…