Двор Шипов и Роз

Вплоть до сегодняшнего вечера — вплоть до проклятого поцелуя. Я стиснула зубы, но даже сквозь нарастающий гнев картина прояснилась.

— Это единственный довод моей невиновности, — сказал он. — Единственное, что заставит Тамлина подумать дважды, прежде чем вступить в схватку со мной, которая станет причиной катастрофических потерь невинных жизней. Это единственный способ убедить его, что я был на твоей стороне. Поверь, я бы ничего не хотел больше, чем насладиться тобой — но на кону вещи гораздо важнее, чем заманить человеческую девушку в постель.

Я знала, но всё равно спросила:

— Какие, например?

— Такие, как моя территория, — сказал он и его взгляд обратился вдаль, таким я его ещё не видела. — Как остальной мой народ, порабощённый деспотичной королевой, способной оборвать их жизни одним словом. Наверняка Тамлин тебе говорил о подобных чувствах.

Нет — не совсем. Он не мог, из-за проклятья.

— Почему Амаранта выбрала тебя? — рискнула спросить я. — Почему она сделала тебя своей шлюхой?

— Помимо очевидного? — он жестом указал на своё идеальное лицо. Я не улыбнулась и он вздохнул. — Мой отец убил отца Тамлина — и его братьев.

Я вздрогнула. Тамлин никогда не говорил — никогда не говорил мне, что за это в ответе Ночной Двор.

— Это долгая история и я не особо хочу в неё вдаваться, но, скажем так, когда она украла наши земли, Амаранта решила, что ей хотелось бы в особенности наказать сына убийцы её друга — решила, что она достаточно ненавидит меня за поступки моего отца, чтобы заставить меня страдать.

Возможно, я должна была пойти ему навстречу, извиниться перед ним — но все мысли в голове будто ссохлись. То, что Амаранта сделала с ним…

— Итак, — устало сказал он. — Вот они мы и судьба нашего вечного мира в руках безграмотного человека, — он безрадостно рассмеялся, опустив голову и подперев рукой лоб, и закрыл глаза. — Какой бардак.

Часть меня подбирала слова, способные ударить по его уязвимости, но другая часть вспоминала всё, что он сказал, что сделал, как он обернулся к двери перед тем, как поцеловать меня. Он знал, что Амаранта идёт. Может, он сделал это, чтобы вызвать у неё ревность, а может…

Если бы он не целовал меня, если бы он не появился и не прервал нас, я бы вернулась в тронный зал в размазанных рисунках. И все — особенно Амаранта — узнали бы, чем я до этого занималась. И им не понадобилось бы много времени, чтобы выяснить, с кем я была, если бы они заметили краску на Тамлине. Я не хотела представлять, каким могло бы быть наказание.

Несмотря на его мотивы и методы, Рисанд сохраняет мне жизнь. И начал это он ещё до того, как я ступила в Подгорье.

— Я рассказал тебе слишком много, — сказал он, поднявшись на ноги. — Может быть, мне следовало сначала опоить тебя. Если ты умна, ты найдёшь как использовать услышанное против меня. А если в тебе есть хоть какая-то жестокость, ты пойдёшь к Амаранте и расскажешь ей правду о её шлюхе. Возможно, за это она отдаст тебе Тамлина.

Он сунул руки в карманы чёрных брюк, но даже когда он начал растворяться в тенях, в его осанке было что-то, заставившее меня говорить.

— Когда ты исцелил мне руку… Тебе не нужно было торговаться со мной. Ты мог потребовать все недели в году, — я нахмурилась, когда он обернулся, наполовину растворившись в темноте. — Каждую неделю, и я бы сказала да.

Это был не совсем вопрос, но я нуждалась в ответе.

Его чувственные губы изогнулись в полуулыбке.

— Знаю, — сказал он и исчез.

Глава 43

На последнее испытание мне выдали мою старую тунику и брюки — грязные, рваные и вонючие — но, несмотря на собственное зловоние, когда меня привели в тронный зал, я держала голову высоко.

Двери распахнулись и на меня обрушилась тишина зала. Я ожидала насмешек, возгласов, вспышек блеска золота в руках, когда они будут делать свои ставки, но на этот раз фэйри только смотрели на меня, а в масках — вглядывались особенно пристально.

Судьба их мира на моих плечах — как сказал Рис. Но я не думаю, что на их лицах мелькало одно только беспокойство. Я с трудом сглотнула, заметив, как некоторые из них касаются пальцами губ, затем протягивая руки ко мне — жест для погибших, прощание с мёртвыми. В их жестах не было ни намека на ехидство. Большинство этих фэйри принадлежат ко Дворам Высших Лордов — и принадлежали к их Дворам задолго до того, как Амаранта захватила их земли, их жизни. И если Тамлин и Рисанд играют в игры, чтобы сохранить наши жизни…

Они расступались, уступая дорогу, и я шла вперёд — прямо к Амаранте. Когда я остановилась у её трона, королева улыбнулась. Тамлин сидел на своём обычном месте, подле неё, но я не посмотрю на него — не сейчас.

— Два испытания позади, — Амаранта смахнула пылинку с кроваво-красного платья. Её чёрные волосы сверкали — сияющая тьма, угрожающая поглотить её золотую корону. — Осталось всего лишь одно. Интересно, будет ли это хуже — провалиться сейчас, когда ты так близко, — она искривила губы, и мы обе ждали смешков фэйри.