Дворец из камня

Дорогая Марда!

Вы, наверное, в снегу по пояс. Умом я понимаю, что сейчас зима, но глаза отказываются верить. Хотя некоторых жителей равнины я считаю друзьями, приходится признать, что они слабаки. Стоит с океана подуть легкому ветерку, как все начинают дрожать, словно падает ледяной дождь. Господа расхаживают в толстенных шубах. А босоногие… в общем, босоногие надевают обувь, если она у них имеется.

Сегодня был потрясающий день. Должно было случиться нечто плохое, но затем один человек проявил решительность, и к нему присоединились десятки людей. Я хочу быть одной из них. Решительных.

В последнее время меня не покидает страх. Я боюсь говорить с кем-нибудь об этом. Боюсь, что все перемены на горе Эскель были напрасны. Что совсем скоро все пойдет по-прежнему: продажей линдера едва можно будет прокормиться, никаких больше излишков, чтобы потратить на теплую одежду или хорошие инструменты, работать придется с утра до ночи, и у людей не хватит времени ни учиться в деревенской школе, ни музицировать, ни заниматься другими делами. Будет так или еще хуже. Я все время этого боюсь. Но сегодня страх прошел.

Как хорошо сознавать, Марда, что ты не одна, что тебя окружают люди, которые думают так же, как ты, и хотят того же.

Давно пора спать, но мысли не дают покоя, и я не хочу их пока прогонять. Меня переполняют надежды и планы.

Корабли больше, чем дома, но при этом они передвигаются со скоростью ветра, словно их тянет сотня лошадей. Я сегодня покаталась на корабле с Тимоном. Он обратил внимание на мои мозолистые руки и сказал, что они прекрасны.

Это письмо от твоей очень глупой, но не теряющей надежды сестры

Мири.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Король Дан на горячем конеВзирал на поле битвы в огне.А на дереве посреди поля

Сидел востроглазый дрозд,И этот дрозд не пел,Нет, этот дрозд не пел.

Той ночью Мири спала чутко. Подруги мерно посапывали, будто медленно и тихо напевая: «Нет, нет…»

Утром Мири оделась и ушла не позавтракав. На углу, где они обычно встречались с Тимоном, она ни на секунду не задержалась — не хватило терпения подождать. Она лавировала между повозками и каретами, фургонами и лошадьми, совсем как корабль на воде. Наступали перемены, и она была к ним причастна.

Наверняка все студенты Замка Королевы сейчас готовились к следующему шагу — к революции. Какое бодрящее слово! Оно звенело как колокольчик, звучало как фортепиано. Революция казалась Мири песней, которую можно пропеть так громко, что услышит весь мир!

Но в Замке Королевы студенты в голубых мантиях, как обычно, собрались в своей аудитории. На первый взгляд никаких перемен.

— Вчера произошел интересный эксперимент, — начал магистр Филипп, когда последним вошел опоздавший Тимон с поникшими плечами. — Воля народа против воли короля. История демонстрирует нам несколько примеров, когда простолюдины пытались свергнуть корону. Все попытки провалились.

— Но в доках же получилось, — возразила Мири. — Люди сказали «нет», и чиновник убежал.

— В тот же день вечером явились королевские гвардейцы и отобрали все кувшины с маслом, — сказал Тимон, устало падая на стул. — Никто не протестовал.