Дворец вожделений

Женщина в отчаянии бьется в черной воде.Ее длинные волосы и полы халатов раскинулись,как лепестки цветка, упавшие в озеро.Ее крики о помощи пронзают ночь.Но увы, все напрасно.Холодные волны поглощают ее красоту,Вода заполняет ее легкие,Водоросли оплетают ноги и руки,

Она уступает страху и страданиям.Уходя в пучину смерти.Бледная тень ее духа оставляет безжизненное тело,Она плывет в очарованной дремеВ невообразимые глубиныПо водным каналамВ пещеру в пучине Восточного моря.Там она просыпается в мерцающем садуИз морских ежей, актиний, раковин и кораллов.

Она плывет сияющей морской рыбкойК дворцу из светящегося перламутра,Откуда Царь-Дракон правит своим подводным царством.Царь-Дракон в своем дворце свивается кольцами.Его зеленая чешуя и золотые когти блестят,Его глаза сияют, словно кровавые рубины,И огнем пышет пасть.Его змееподобное тело обвивает ее кольцами,

И она содрогается от ужаса.Но Царь-Дракон шепчет: «Не бойтесь меня. —Он бросает к ее ногам жемчуг, драгоценные камни,золотые монеты.— Вы будете моей царицей и станете жить в моем дворцеВечно».

Ваше превосходительство сёгун!

Если вы хотите, чтобы к вам вернулась ваша досточтимая мать, объявите начальника полиции Хосину убийцей, казните его и выставьте труп у подножия моста Нихонбаси. Сделайте это — и я освобожу госпожу Кэйсо-ин и ее подруг. Иначе они будут убиты.

Сано почти не обратил внимания на стихи, которые показались ему полной бессмыслицей. Пораженный, он перечитал требование похитителей, покачал головой и взглянул на канцлера Янагисаву, который смотрел на него, явно с трудом сохраняя спокойствие.

— Похищение не нацелено ни против сёгуна, ни против вас, ни против меня, — сказал Сано. — Они действуют против Хосины-сан! — Этого никто не мог предположить. Все их версии, выстроенные при отсутствии улик, вели расследование в ошибочном направлении. — Мы не там искали подозреваемых!

— Это так. — Янагисава отвернулся от Сано и устремил взгляд в сад.

Утро медленно вступало в свои права, тени постепенно растворялись, окружающие предметы и цвета становились отчетливее. Сано ощутил некоторое облегчение, поскольку теперь понимал мотивы похитителей и представлял, как спасти Рэйко. И тут, мгновенно холодея от ужаса, он осознал, что условия выкупа ставят ее в гораздо большую опасность, чем ему показалось вначале.

— Что вы намерены делать? — спросил Сано, и мрачное предчувствие охватило его с новой силой.

Канцлер повел плечами, и этот жест показал, что он находится в крайне затруднительном положении. Как бы ему ни хотелось спасти госпожу Кэйсо-ин и выиграть битву за благосклонность сёгуна, возможно ли допустить казнь любовника? Сано понимал, что Янагисава, должно быть, очень печется о Хосине, иначе он давно бы отдал письмо сёгуну, а Хосина уже стоял бы одной ногой в могиле. Все еще не понимая, почему Янагисава решил таким образом сообщить ему о письме с требованиями выкупа, Сано увидел, что и сам оказался перед дилеммой. Он не мог допустить кровавой жертвы в обмен на женщин, но Хосина был его врагом, а на кону стояла жизнь Рэйко.

— Когда вы собираетесь рассказать об этом Хосине-сан? — спросил Сано.

— Прямо сейчас. Пригласите начальника полиции! — крикнул Янагисава своим стражникам.

Вскоре на дорожке появился Хосина, он шел легким шагом, одетый в бежевый шелковый домашний халат, из-под которого выглядывали голая грудь, щиколотки и ступни ног. Он зевал, веки были тяжелы ото сна. Увидев Сано, он остановился у беседки и заморгал, словно прогоняя сон.

— Что происходит? — спросил он, глядя на Янагисаву.

— Мы получили от похитителей условия выкупа. — Канцлер взял письмо из рук Сано и передал его Хосине.