Дворянин без титула

Выглядело это, как рисование простым карандашом схемы полупроводникового прибора. Даже обозначение некоторых элементов были похоже на те, что используются в радиоделе. Разве что рисовать мне приходилось в трёхмерном пространстве. Раз пять я перерисовывал конструкцию, когда понимал, что некоторые возможности будущего перла можно улучшить. К примеру, артефакт Ржевского работал только тогда, когда он контактировал с его телом, а я своим смогу управлять на расстоянии в пару метров. По крайней мере, так я задумывал. Ну и ещё некоторые изменения внёс. Зачем мне это, пока не знаю, но думаю пригодится.

Поняв, что лучше уже не сделать, я начал впитывать эссенцию колодца и смешивать её со своей сущностью. Как художник разрисовывает красками эскиз, так и я получившейся смесью повторял нарисованную ранее схему, формируя, так называемый эссентный конструкт.

Не таким уж лёгким занятием это оказалось, несмотря на то, что я видел результат своего труда. Вся моя композиция постоянно пыталась развалиться. Целые куски схемы норовили «вырваться» из конструкции и улететь в колодец. Или куда они там планировали убраться? Помогало то, что я видел результат своего труда, благодаря чему успевал «подрисовывать» готовые разорваться линии. Насколько помню, у Александра с ветвью Света таких проблем не было. Возможно, ветвь Движения как-то не так взаимодействует с моей сущностью, может ещё что-то. Не знаю, и спросить не у кого.

Уловив момент, когда конструкция более-менее стабилизировалась, я, мысленно держа её над правой ладонью, опустил руку в колодец. Не дожидаясь пока композициявновь начнёт рассыпаться, я всё также мысленно начал сжимать ее. По мере уплотнения она начала быстро вращаться и визуально стала похожа на шар. Вернее, на сдувающийся разноцветный мыльный пузырь. Медленно, сука, сдувающийся. Нити эссенции не торопясь вливались в раскручивающийся шарик, а сам он становился всё плотнее и плотнее. Наконец конструкция над моей ладонью сократилась до крошечной жёлтой искорки и в этот момент находящаяся в Колодце эссенция потекла в неё гораздо веселее.

Не прекращая сжимать конструкт, я прямо-таки ощущал, как он становится всё более плотным, стремясь к тому, чтобы стать реальностью.

Краем глаза я следил за уровнем эссенции в колодце. Опыт тёзки подсказывал, что в момент максимального сжатия конструкта желательно, чтобы источник был наполнен более, чем на половину. Математика проста. Процентов сорок эссенции уходит на создание конструкта. Ещё столько же или около этого, он вберёт в себя при образовании самого перла. Ещё процентов двадцать, типа, на «рассаду», чтобы хороший колодец полностью не иссяк. Тогда через три-четыре месяца он вновь наполнится эссенцией и его можно будет использовать вновь. Наполненность колодца предо мной вселяла уверенность, что эссенции мне хватит на создание перла, да ещё и прилично останется.

Наконец-то конструкт в последний раз бунтующе содрогнулся, сигнализируя о завершении процесса. Эссенция колодца подобно воде, прорвавшей плотину, хлынула в конструкт, уплотняя и выкристаллизовывая его. Спустя считанные мгновения поток прервался.

Я встал, покачнулся, и чтобы не упасть обнял ствол берёзки левой рукой.

Меня тошнило. Голова кружилась. Я сделал несколько быстрых глубоких вдохов, стараясь при этом удержать в себе завтрак. Немного постояв в обнимку с деревом, я пришёл в чувства, раскрыл ладонь и взглянул на неё.

Крошечная бледно-жёлтая жемчужина озорно подмигнула мне проблеском солнечного зайчика. Диаметром она была чуть больше половины ногтя моего мизинца. У меня получилось!

Домой я летел, как на крыльях. Даже слабость отпустила, под нахлынувшей эйфорией от знаменательного свершения. Да, я создал перл!

Формирователь — это не просто Дар или талант, это совокупность того и другого, плюс способность видеть магию и уметь ей осознанно управлять.

— Сашенька, это ты вернулся? — услышал я голос бабушки, которая среагировала на хлопнувшую входную дверь.

— Да, бабушка.

— Иди обедать, пока всё окончательно не остыло.

— Мне бы сполоснуться, а то я весь потный.

— Беги к себе в комнату, сейчас велю тазик принести.

Небольшой тазик с тёплой водой и пару полотенец притащила уже знакомая девчонка. Поставила таз на стол и отошла к дверям, ожидая дальнейших указаний.

Ухмыльнувшись про себя, я скинул рубаху, и вымочив полотенце, хорошенько растёрся, а потом вытерся вторым.

Тело у Александра неплохое. Не культурист, но и не дрищ. Так что, перед девушками не стыдно голым торсом посверкать. Мне на такие смотрины фиолетово, а им в радость.

— Чистая рубаха есть? — повернулся я к девушке, застывшей у дверей каменным изваянием.

— Ой, — опамятовала она, — Сейчас принесу. Мы вчера сундуки разбирали, да одежду развешивали. Была там пара рубашек вам по размеру.

К бабушке я спустился умытый, и почти причёсанный. Об свою курчавую шевелюру Александр уже не один гребень сломал, так что стрижётся он коротко, ровно настолько, чтобы хватило мокрой ладонью кудряшки в относительный порядок привести.