Дворянин без титула

С первой же минуты, мне не понравился внешний вид деда. Вялый какой-то. Вроде и гостей полный дом, как он и хотел, а радости в его глазах не видно. Улучив момент, я подбирая слова. Дабы не обидеть, спросил старика о самочувствии. Думал он с похмелья такой хмурной, а оказалось у него суставы и кости ломит. Артрит, будь он не ладен.

«Вот и деду нужен оздоравливающий артефакт. Почему-то он со своими деньгами и связями не смог его приобрести », — сделал я себе заметку.

Спустя час после того как все уселись за стол и не единожды, и даже не дважды выпили, в гостиной стоял шум и гвалт. Как обычно, каждый старался перекричать другого. В один из моментов надо мной склонился дворовый Петра Абрамовича и на ухо шепнул, что дед желает видеть меня у себя в кабинете.

Я ошибся, решив, что старый хочет со мной поговорить наедине. Помимо него в кабинете находились его сын и оба его племянника. Все четверо сидели у столика, за которым мы с дедом совсем недавно выпивали. На столе вместо алкоголя и закуски была разложена карта Балтийского моря и прилегающих к нему территорий.

— Присаживайся, Саша, — кивнул Пётр Абрамович на свободный стул подле себя. Дождавшись пока я усядусь, дед всех обвёл глазами и спросил, — Дети, что вы знаете о голландском флейте «Фрау Мария»?

Фига себе дед вопрос задал. Если б я не сидел, то упал бы. Я, к примеру, об этом судне многое чего знаю. В прочем, как и о многих других. Интересна мне была в своё время тема кладов на дне морском. Любопытно послушать других и объяснение Петра Абрамовича.

Никто из троих дядек не смог вымолвить ничего путного и вовсе не потому что были пьяные. Как раз таки все трое были на удивление трезвыми. Просто не знали что сказать.

— Осенью семьдесят первого года голландское судно, шедшее из Амстердама в Санкт-Петербург, затонуло берегов Швеции, — ответил за всех я. — На борту, согласно описи находились сахар, цинк, ткани, сыр, одежда и более десятка картин из коллекции голландского промышленника и мецената Геррита Браамкампа. Холсты были куплены с аукциона графом Голициным по велению императрицы Екатерины Второй. Давнишняя история. Теперь даже уже и воды, где утонул корабль не шведские, а финские. То есть наши.

— Дорогие картины-то? — судорожно сглотнув, поинтересовался Павел Исаакович.

— Как тебе сказать, — ухмыльнулся я, — Смотря как считать. Например, стартовая цена триптиха Геритта Доу была четырнадцать тысяч гульденов. Один гульден тогда содержал два с четвертью золотника серебра. Дальше сам считай.

— Ну, наш-то рубль всяко разно потяжелее будет, — видимо гордясь нашей валютой, пригладил свои усы дядя.

Ага. Нынешний серебряный рубль содержит восемнадцать грамм серебра и за него дают четыре рубля ассигнациями. Это я теперь знаю и очень от этого расстраиваюсь.

— Отец, а к чему ты заговорил про корабль, утонувший почти полвека назад? — задал резонный вопрос Вениамин Петрович, — Ведь не для того, чтобы Александр Сергеевич нам уроки истории времён Екатерины Великой преподавал.

— Дело в том, сын, что я хочу достать те картины, о которых только что Саша рассказал, а вы мне в этом помогли, — в очередной раз дед окинул всех нас взором. — Я знаю, где лежит судно.

Хм. Я тоже знаю где «Фрау Мария». Как, впрочем и некоторые другие корабли.

— И что ты с ними хочешь сделать? — спросил Пётр Исаакович, — Попробуешь в России продать? Так ведь сыщут. Деда, Абрама Петровича, в своё время в Томск сослали, а нас всех, думаю, и вовсе в Забайкалье на Нерчинские рудники загонят серебро добывать. Уехать на старости лет за границу, там продать и прятаться от всех?

— Так мы эти картины Александру Первому и отдадим, — заявил старик.

Однако смелый оказывается мужик, Пётр Абрамович. В целом затея, конечно, дерзкая и авантюрная, но если с умом подойти вполне осуществимая.

Итак. Что мы имеем? Флейт «Фрау Мария», как и в моём мире, существовал, и так же, перевозя полотна, затонул. Скорее всего, он и по сей день лежит на дне моря со своим драгоценным грузом, иначе об этом знали бы все.

— Предположим мы найдём корабль, поднимем картины и отдадим их Императору,– дошла и моя очередь задавать вопросы, — Очень даже верю, что он заплатит звонкой монетой. Пусть не именно деньгами, но как-нибудь выкрутится. В конце концов, подарит земли — это тоже вполне себе годный финансовый актив. А тебе, Пётр Абрамович, какая выгода? У тебя разве денег нет? Неурожай и скот падёт? Крестьяне все сбежали?

— Деньги меня в задуманном деле интересуют меньше всего, Саша. Хотя и они лишние не бывают,– ласково улыбнулся мне в ответ старый, — А забота моя такая — титул я хочу у государя-батюшки выпросить.

Ну, дед красавчик. Мне аж захотелось встать и поаплодировать. Вот это по-нашему. Трахать — так королеву, тырить — так миллионы. Слава Богу, выяснились стариковские хотелки.

Три брата-акробата, то есть мои двоюродные дядьки сто процентов согласятся помочь Петру Абрамовичу. От Вениамина еще не так слышно, а вот от обоих Исааковичей звон стоит, словно у них в головах идёт дождь из царских империалов.