Дворянство. Том 1. Немного счастливого времени

Пустые мечты… На соленой почве не растет ничего крупнее желтого кустарника, чахлых елей и несъедобного шиповника, которые способны расколоть корнями даже гранит. Все остальное приходится высаживать в специальные кадушки или ванны с обогащенной почвой. Хороший способ ненавязчиво продемонстрировать богатство, но философские мысли избегают ухоженного порядка.

Что ж, тем ценнее будут воспоминания о времени, которое член Тайного Совета проведет здесь, недалеко от столицы и очень далеко от дома.

Курцио вздохнул, вытер лицо, мокрое от брызг, оглянулся назад, скользнув ленивым взглядом по небольшой усадьбе. С одной стороны, пора было возвращаться в тепло и сухость дома, с другой, Курцио любил смотреть на буйство стихий, это помогало в разрешении сложных вопросов и неприятных ситуаций. В критический момент островитянин представлял себя ужасающей волной, которая уничтожает все на своем пути, крушит дерево кораблей, разбрасывает камни неосторожно вынесенных поближе к морю домов. Волной, что забирает все, оставляя лишь голый берег, не в силу жестокости, а воплощая естественный ход вещей.

От дома спешил слуга, быстро перебирая тонкими ножками в обтягивающих чулках, оскальзываясь на петляющей дорожке, выложенной плоскими камнями. Курцио снова вздохнул, предвидя явление какой-то новой заботы, ненужной и несвоевременной, в противном случае домоправитель не осмелился бы нарушить созерцательный покой господина. Хотя, с другой стороны, заботы – это возможности. А Двое свидетели, возможность чего-либо сейчас пришлась бы кстати опальному члену Совета.

- Ха, - негромко выдохнул себе под нос Курцио, заметив другого человека, что размашисто шагал за торопящимся домоправителем.

На мгновение островитянину показалось, что, видимо, жизнь его подошла к завершению, ибо в дом явился особый исполнитель, чья рука направлена Тайным Советом. Но прежде чем Курцио успел хотя бы вздрогнуть, он узнал тяжеловатую, грузную с виду фигуру, которая легко ступала по мокрым камням, будто с детства привыкла ходить непрямыми дорогами средь крутых утесов.

Курцио встал, не быстро и не медленно, в самый раз для того, чтобы показать – он чтит гостя, однако не проявляет подобострастной спешки. Привычно и незаметно оценил, как выглядит со стороны, не слишком ли вымокла расшитая ткань, не утратила ли благородных очертаний лакированная прическа. Отослал небрежным взмахом руки слугу, прежде чем тот успел вымолвить хоть слово. Судя по одежде гостя, визит был сугубо неофициальным, и Курцио сразу подчеркнул, что понимает и принимает это, общаясь один на один, без посредников и свидетелей.

- Достопочтенный, - поприветствовал островитянин горского князя. - Я крайне рад вашему визиту. Двери моего дома всегда открыты для вас.

Гайот, начальник охраны Двора, обозначил церемонный поклон, довольно глубокий для тех, кто заявляет «мы преклоняемся лишь перед Луной и горами!». Коснувшись области сердца пальцами левой руки, он вымолвил слова древнего приветствия глубоким, хорошо поставленным голосом, почти лишенным варварского акцента:

- Я пришел с миром, и мир ожидаю встретить в доме твоем, сын достойных родителей Алеинсэ-Мальт-Монвузен.

Мгновение Курцио размышлял над тем, как следует понимать ремарку. То ли князь так ненавязчиво подчеркивает довольно-таки низкое положение собеседника, то ли просто не курсе кое-каких нюансов островной жизни. Наконец решил, что пусть окажется верным второе, хотя бы временно. Со стороны короткая заминка была незаметной и выглядела совершенно естественно. Островитянин поклонился в ответ со словами:

- Сообразно нашей традиции шторм предвещает доброе дело с хорошим исходом. Двое благоволят этой встрече.

Будто сопровождая речь дворянина, очередная волна разбилась с оглушительным грохотом о башню маяка. Казалось, дрожь камня отдалась даже в мягких подошвах из козлиной кожи. Гость едва заметно улыбнулся.

- У нас нет морей, а на горных озерах ненастье выглядит иначе, - сообщил горец, вставая рядом, и высокий Курцио оказался вровень с плечом варварского князя. - Но есть сходное поверье насчет союза, что заключается на вершине горы под восемью злыми ветрами, светом луны и присмотром духов. Мы прибегаем к нему, подтверждая кровавой клятвой союзы тухумов или собирая хасэ, чтобы выступить единым войском на большую войну.

- И вы тоже… прибегали?

- И я тоже.

Снова Курцио на мгновение задумался, гадая, что хочет сказать гость, открыто поминая старые верования. Все знали, что горские дикари в большинстве своем язычники, хотя внешне соблюдают правила веры в Единого или Двоих. Все также знали, что это категорически не одобряется за пределами Столпов Земли, то есть срединных гор. Возможно, слова князя что-то значили. А возможно и нет. С варварами всегда было сложно, зачастую их бесхитростность выглядела столь прямо, что создавала впечатление самых изощренных интриг, а временами «каменные люди» оказывались более гибкими, нежели беспозвоночные змеи океанских глубин.