Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

Все обстоятельства указывают на то, что наряду с поездками по Украине и в Москву на финансы Капнистов в первую очередь ложилось тяжким бременем пребывание членов семьи в Санкт-Петербурге. В значительной степени эти расходы были обоснованы как инвестиции в надежде на получение более высокого дохода. В мае 1790 года Василий даже купил два дома в Петербурге — один деревянный, другой каменный^{921}. Подобно своей матери, овдовевшей супруге Капниста-старшего, вплоть до начала 1770-х годов отправлявшей своих сыновей учиться, поэт Капнист отправил в столицу в начале XIX века своих четверых сыновей. Кроме того, братья Николай, Петр и Василий в 1780-е и 1790-е годы по многу месяцев проводили как в украинских судебных институтах, так и в правительственных учреждениях в Санкт-Петербурге. В различных инстанциях — начиная от уездного земского суда и заканчивая Сенатом, а также за их кулисами — они вели борьбу с соседской помещицей полковницей Феклой Тимофеевной Тарновской и ее сыновьями за право собственности на населенные земли в трех уездах Украины. Однако несмотря на протекцию Г.Р. Державина и А.А. Безбородко — влиятельного украинского земляка, — Капнисты не смогли добиться решения в свою пользу^{922}. Уже в конце 1793 года разочарованный поэт продал свои петербургские дома

^{923}. Историки литературы, не принимая во внимание интересы противоположной стороны в этой ссоре, всегда становились на сторону Капниста, ограничиваясь изображением опыта судебных тяжб в его комедии Ябеда, остро критиковавшей общество того времени^{924}

. Поскольку до сих пор не установлено, на чьей стороне была правда в этом споре, можно констатировать только результат: через более чем двадцать лет с согласия своих братьев Василий Капнист сдался, отказавшись от 2000 душ, а в 1801 году обратился к новому императору — Александру I — с петицией о придании соглашению с противной стороной законной силы^{925}. Исход этого конфликта, в котором оспаривалась весьма значительная по размерам собственность, созвучен, как представляется, выводам, к которым пришел историк Мартин Ауст: землевладельцы в правление Екатерины II — в противоположность тому, что наблюдалось в XVII веке, — все более стремились уладить споры о земле по взаимному соглашению и зачастую лишь уведомляли «государство» в лице землемеров о принятых частным порядком решениях^{926}.

О землевладении семейства Капнист в Малороссийском наместничестве, столицей которого был Киев, имеются данные за 1787 год — время, когда упомянутый спор о землях был в самом разгаре, а Гетманщина была уже полностью инкорпорирована в Российскую империю^{927}. В 1779 году было положено начало созданию Малороссийского наместничества в составе трех губерний — Киевской, Черниговской и Новгород-Северской — в соответствии с Учреждением о губерниях 1775 года. В ходе реформы было проведено «статистическое описание» Киевского наместничества и закреплено новое деление Киевской губернии на уезды. Установление крепостного права и введение подушной подати 3 мая 1783 года потребовало переписи налогооблагаемого населения — ревизских душ мужского пола^{928}

. В 1787 году была еще жива бригадирша София Андреевна, а все ее четверо сыновей имели чины по Табели о рангах, полученные на военной службе, хотя никто и не достиг такого же высокого положения, как их отец. Крестьяне же теперь были крепостными. В Обуховке, где поэт В. Капнист со своей женой прожил всю жизнь, он, в чине подпоручика, и два его брата, Петр и Андрей, были единственными дворянскими собственниками, однако источник не сообщает о долях каждой из категорий крестьян в общем числе податного населения: среди зарегистрированных там 814 душ мужского пола были и казенные крестьяне, и казаки^{929}. Кроме того, те же трое молодых братьев владели в селе Бригадировка, расположенном в примыкающем с юго-запада уезде Хороль, 226 душами и в селе Трубайцы, где жил Петр, — 325 крепостными, состоявшими в их исключительной собственности^{930}. Поскольку неизвестно, как делились ревизские души Обуховки между братьями, общая собственность всех троих братьев составляла максимум 1365 крепостных.