Дворик обетованный

Пока мы лепили вареники, Степан возился в комнате, готовил обои к поклейке. Но в то время в Одессе достать обои – это была целая проблема. Степан был хорошим сантехником, и у него был везде блат: несколько рулонов обоев ему достали прямо со склада. А клея для обоев ему почему-то не дали даже по большому блату. Мы ему сказали, чтобы Оксанка сварила крахмал, но Степан боялся клопов, а клопы к нам захаживали, особенно на крахмальный клей. Степан оббегал полгорода, и наконец кто-то из его друзей дал ему банку с клеем ПВА. Это такой белый клей, который нужно было развести водой, и широкой кисточкой мазать эти обои.

Степан аккуратно закрыл пол-литровую баночку с клеем капроновой крышечкой и поставил её на холодильник. Степанова Оксанка – чудесная женщина, но у неё есть один недостаток: она всё время ищет, что помыть. Я никогда не видела её без тряпки в руке. Она так тщательно моет свою маленькую квартирку, что, если бы вы к ней зашли без предупреждения, вы бы подумали, что только вчера она сделала генеральную уборку. У Океании всегда чистые окна и на верёвках висит постиранное бельё. Мне иногда кажется, что, если бы она могла, она стирала бы туалетную бумагу.

Оксана увидела банку с клеем на холодильнике, тщательно протёрла её тряпочкой и поставила в холодильник, подумав, что это сметана.

Когда гости сели за столы, на которых мы лепили вареники, Оксана торжественно вынесла огромное блюдо с варениками. Это была первая порция – остальные вареники ждали своей очереди попасть в кастрюлю. Позади Оксаны плёлся уже отметивший юбилей жены Степан и нёс банку. Вы уже догадались, что это была за банка, мои дорогие? Это была та самая банка с клеем, которую Оксана поставила в холодильник…

Все подняли рюмки, Степан ещё сказал странный тост. Я его запомнила.

– Дорогие соседи, – сказал Степан. – Предлагаю поднять тост за мою жену. За её золотые руки и шикарную тазобедренную композицию.

Все выпили, потом ещё, закусили чем Бог послал, и наконец дошла очередь до вареников. Каждый положил себе вареники и тщательно полил их «сметаной». Водка как-то приглушила все запахи, и отличить клей ПВА от сметаны не было практически никакой возможности. Стёпе было вообще всё равно: он уплетал вареники с клеем и нахваливал свою жену: вкуснее, мол, он нигде не ел. Я положила в рот вареник и услышала вопль Эти: «Отравили!»

Что было дальше – не передать словами: все плевались варениками, вытирали рот салфетками, запивали водой… Потом решили вызвать скорую помощь. «Скорая» приехала так быстро, как могла. Водитель этой «скорой» связался с больницей, и к нам приехали ещё три машины. Почти всех отвезли в больницу и на всякий случай сделали промывание желудков. Поскольку я не успела взять в рот вареник, я осталась ждать всех во дворе…

После этого конфуза мы долго не могли смотреть на вареники, дорогие мои, а теперь, если Оксана изредка зовёт соседей на вареники, все приносят свою сметану…

История восьмая

Театр на диване

Часть первая

Белла Николаевна

Я не знаю, жива она или нет. Я вообще ничего о ней не знаю. Мой Яшенька лет пятнадцать назад случайно встретился с ней в Израиле. Она похоронила маму и осталась совершенно одна-одинёшенька… Миша, ты помнишь Беллочку Кисельман с мамой?

Что значит «эту сумасшедшую»? Миша, чтобы я так жила: у неё были такие потрясающие стихи! Сумасшедшие такие стихи не пишут… Я не помню ни одного стиха от Беллочки, потому что они никогда и нигде не печатались. О, я слышу, что вы имеете мне сказать: стихи были бездарные, поэтому они не печатались. Сами вы бездарные, если так думаете. Беллочка была почти Есениным. Или даже нет. Она была почти Пушкиным! Она писала стихи на отдельных листочках бумаги и складывала их в огромную папку. А не печатала, потому что боялась, что у неё эти стихи украдут. Вы хотите послушать эту историю? Это грустная история, и у вас наверняка навернутся слёзы. Зачем вам плакать? Ну, разве что вы хотите промыть глаза слезами…

Беллочка поселилась в нашем дворике в начале девяностых. Я очень хорошо запомнила её приезд: как-то вечером в наш дворик заехал небольшой грузовичок. Следом ехало такси. Из такси вышла женщина лет пятидесяти в странной летней бежевой шляпке с цветами. Всё бы ничего, но была зима, и шляпка с цветами выглядела как-то по-дурацки. За этой женщиной из такси вылезла другая женщина – по всей видимости, её мама. Первая женщина встала посреди двора и крикнула во всю мощь своего голоса: «Уважаемые жители дворика! Среди вас есть мужчины, чтобы помочь двум одиноким женщинам занести мебель?»

Ой, что тут началось! Во всех окнах одновременно погас свет, и стало тихо, как в морге. Ну, во-первых, это был еврейский дворик, а где вы видели евреев-носильщиков? Мужчины нашего дворика не понесли бы мебель, если бы их даже попросила сама королева Англии. Во-вторых, еврейские женщины, как правило, очень ревнивы и намёк на одиночество расценили как объявление войны.