Двуликие. Игра на опережение-2

У меня защипало не только в глазах, но и в сердце. Я смотрела на красивейшие серьги в форме капелек росы, застывших на тонких травинках, и чувствовала себя так, словно вот-вот разрыдаюсь.

Перед глазами плыл туман, но я всё равно ощутила, что Дрейк взял меня за руку.

— Шани… тебе не нравится?

Я вздохнула, пытаясь успокоиться, и от смущения пробурчала чуть недовольнее, чем следовало бы:

— Логика — не ваш конёк, магистр.

— Можешь называть меня по имени.

Я сглотнула и всё же подняла глаза. Они по-прежнему слезились, и Дрейка я видела мутно, но всё же видела. И смотрел он на меня очень серьёзно и так… ласково…

— Л-л-ладно…

— Так нравится или нет? — Он улыбнулся, и на его щеках возникли ямочки.

Только подумать. Ямочки. У тёмного эльфа.

— Нравится. Я… на бал в честь дня открытия академии могу надеть? Или только на свадьбу?

— Конечно. Я для этого и подарил, чтобы ты покрасовалась. А на свадьбу… захочешь, наденешь, но можно выбрать и что-нибудь другое. Никто тебя не неволит.

— Не факт, что я вообще выйду замуж… — проворчала я, и Дрейк улыбнулся шире.

— Обязательно выйдешь. А теперь давай-ка заглянем в меню и определимся уже, а то к нам скоро подавальщик подойдёт.

Дрейк убрал со стола коробочку с серьгами, и мы погрузились в изучение списка блюд.

Заведение явно специализировалась на сладостях — разнообразных пирожных, тортов и даже пряников здесь готовили огромное количество. Но они меня не интересовали, я хотела нормально пообедать, да и магистр тоже. Поэтому мы с ним заказали и суп, и салат, и второе, после чего я решительно заявила, что на десерт меня не хватит.

— Значит, придётся идти сюда ещё раз, — заявил Дрейк, отчего я на мгновение растерялась. — Чтобы попробовать их сладости, они вкусные.

Я не нашлась с ответом. Я вообще в эти пару часов часто «не находилась», не зная, как и о чём разговаривать с собственным куратором, к тому же, ещё и отцом. Это мешало даже больше, наверное. Обсуждать нашу жизнь с мамой… не хотелось — больно. Поэтому мы старались говорить на нейтральные темы — мировая история, политика, эльфийские традиции, прочитанные книги. Причём если бы не Дрейк, я бы терялась и смущалась гораздо сильнее — у меня не было опыта подобного общения. Он выбирал тему, задавал вопросы, и постепенно я раскрывалась, разговаривалась, забывая о неловкости.

— Кстати, — сказал магистр, когда я уже доедала горячее — запечённое в горшочке мясо, — я обещал тебе показать тот день, когда мы с Эмирин наделили академию голосом. Будешь смотреть?

— Да, — кивнула я сразу, вспыхнув от любопытства. — Конечно!

— Тогда давай руку.

Я отложила вилку и немедленно схватилась за протянутую магистром ладонь.

Впускать чужое сознание в своё умеют немногие маги. Это классическое применение магии Разума доступно только самым искусным — и в число этих профессионалов явно входил Дрейк, поскольку я, стоило мне взять магистра за руку и закрыть глаза, немедленно оказалась в другом помещении, которое моментально узнала. Несомненно, это была академия. Не такая, как сейчас, а гораздо… моложе, что ли. Не знаю, откуда взялось это ощущение, ведь подвальный полигон для занятий боевой магией, на котором мы очутились, выглядел точно так же, как сейчас — обычный пустой каменный подвал.

— Ты уверена? — сказала вдруг… я голосом Дрейка, неожиданно осознав, что смотрю на происходящее его глазами. Логично, это ведь его воспоминания. Только немного неуютно.

— Я уже говорила тебе, что нет, — пожала плечами Эмирин, вышагивая вдоль стен и задумчиво их рассматривая. — Это первый подобный эксперимент в истории, как я могу быть уверена? В любом случае он безопасен, так что стоит попробовать.

— Но зачем академии голос вообще, в принципе? — недоумевал Дрейк. — Она и без него прекрасно справляется.

Профессор Аррано задумчиво провела ладонью по каменной кладке.

— Да, ты прав. Но голос даст Эссе возможность договариваться со студентами по мере необходимости, это важно. Прости за сравнение, но говорящий тюремщик намного лучше немого с точки зрения заключённых.

— Сравниваешь студентов с заключёнными? — засмеялся Дрейк, и я ощутила, как в груди завибрировало от смеха. — Эмил, ты неподражаема, как обычно.

Она усмехнулась и схватилась за мешочек, прикреплённый к поясу. Развязала тесёмку, вытащила наружу маленький ярко-алый камень. Кажется, это был рубин.

— Такой крошечный… Но хранит в себе звучание моего голоса. Всё же магия Разума — удивительная. Эсса сама будет выбирать, какие слова произносить, но голос останется моим. Осталось только соединить этот кристалл с сердцем нашего первоначального заклинания. Что ж… работаем, как обычно.

— Обычно ты пытаешься сдохнуть.

— Боюсь, и в этот раз я не изменю традиции, — хмыкнула Эмирин, засовывая рубин в узкую щель между камнями в стене. — Это неизбежно.