Двуликие. Игра на опережение-2

Коул потрясённо пробормотал нечто по-тёмноэльфийски, и я решила, что это значит: «Обалдеть». Ну или нечто с тем же смыслом.

— А светильники, светильники-то… — прошептала я, задирая голову и глядя на полукруглые конструкции, похожие на чаши с водой, только вместо воды — огонь. Эти своеобразные чаши-фонарики летали по воздуху высоко над нами и периодически вспыхивали, выбрасывая наружу столп белых искр. Искры разлетались, увеличивались, превращаясь в разноцветных бабочек — и ещё минуты две порхали по залу, садясь на плечи то одному студенту, то другому.

— А пол, Шайна, пол! — выдохнула Дин, и я опустила голову. Привычного паркета тоже больше не было — пол темнел бархатным покрывалом неба с россыпью мелких мерцающих звёздочек. Небо под ногами…

— Даже ходить боязно, — хмыкнул Коул и, повернув ступню, постучал ребром ботинка по полу. Звук был обычный. — Отличная иллюзия.

— Эй, ребята! — послышался откуда-то сбоку радостный визг Даниты, и секундой спустя перед нами стояла она сама под руку с Эваном. Пепельно-розовое платье с большим количеством оборок и бантиков превратило принцессу в трогательный нежный цветок, сходство с которым усиливала жемчужная диадема, украшенная живыми цветами. Эван, чей камзол был светло-зелёного оттенка, а брюки и рубашка — кремовыми, смотрелся рядом с Данитой кусочком кустика, рядом с которым расцвела эта прекрасная пепельная роза.

— Отлично выглядишь, Нита, — сказали мы хором с Дин и Коулом, и карие глаза принцессы лукаво сверкнули из-под кружевной маски в цвет платья.

— Вы тоже! Особенно Шайна. Я её даже не узнала!

Комплимент в стиле принцессы — то ли комплимент, то ли гадость, не поймёшь.

Но как-либо ответить у меня не было возможности, поскольку неожиданно будто бы из самих стен раздался громкий голос академии:

— Студенты, преподаватели и гости, освободите центр зала.

Хохот, смешки и разговоры сразу сменились ожидающей тишиной и шелестом одежды — все, повинуясь приказу, начали расходиться, расширяя пустое пространство в центре помещения.

И я ни капли не сомневалась, что через несколько минут мы сможем наконец увидеть Дамира.

Наследный принц Дамир

Эмирин и дядя Велдон вернулись спустя час — наследник как раз успел спокойно переодеться и какое-то время просто сидел в кресле, пялясь в потолок и наслаждаясь ощущениями собственного тела. Ему нравилось чувствовать себя собой и до крика не хотелось возвращаться в тело Мирры, но говорить об этом вслух было бессмысленно, поэтому Дамир промолчал.

Император напоследок пожал племяннику руку и улыбнулся, глядя в глаза со своей обычной прямотой и жёсткостью.

— Удачи, Мир. Не теряй головы.

— Постараюсь, — пробормотал Дамир и шагнул к Эмирин, чтобы воспользоваться парным амулетом переноса.

Рывок, несколько мгновений темноты — и свет ударил по глазам, а тишина — по ушам. Зал, заполненный студентами и преподавателями академии, замер, и несколько секунд в воздухе царила такая тишина, что Дамиру подумалось: может, он оглох? Но тут окружающие разом выдохнули, заставив завибрировать воздух, и наследник усмехнулся уголками губ — нет, не оглох. Просто никто не ожидал, что он появится здесь.

— С днём академии, дорогие мои, — произнесла ректор негромко, но Дамир был уверен, что слышно в любом уголке огромного зала. — Я не стану долго говорить, скажу лишь пожелание: пусть этот год будет щедрым на достижения и хорошие оценки. И скупым — на ваше плохое поведение. — Она улыбнулась и развернулась к Дамиру лицом. — А теперь мы с его высочеством открываем вечер. Музыку!

При первых же звуках традиционного эрамирского кадирсона — танца, которым обычно открывали балы — наследник шагнул к Эмирин, взял её за руку и повёл в плавном танце, кружась по залу. Мимо мелькали лица… но знакомых среди них пока не было. Где же Шайна и Дин?

— Они здесь, — шепнула Эмирин, сжав ладонь Дамира. Танцевала она превосходно, без малейшего напряжения, уверенно и свободно. Её тело в руках наследника казалось гибким и упругим. Дин была другой, более мягкой и уютной, податливой. — Скоро увидишь. Отлично танцуешь, Мир.

— Ты тоже, тётя Эм. Я просто опасаюсь, что не разгляжу… а я ведь должен сразу подойти к своей спутнице, иначе меня сметут желающие ею стать.

— Не сметут. Не волнуйся.

— Ты не дашь?

Она кивнула, и Дамир, мгновение поколебавшись, всё же решился, пользуясь случаем, спросить о том, о чём давно собирался.

— Скажи… ты ведь можешь заставить кого угодно сделать что угодно. И узнать, что хочешь, заглянув в мысли. Если вы с дядей знаете, кто хочет получить трон, отчего ты просто не заставишь его признаться?

— Это не просто. Речь идёт о сильном маге, который знаком с моей магией Разума и умеет от неё защищаться настолько хорошо, что попытка подчинить его своей воле, скорее всего, закончится плохо, и он попросту сойдёт с ума или вовсе погибнет. Мало того, что подобный исход дела нежелателен для меня — маги Разума не должны убивать, иначе могут лишиться силы, — так ещё и твой дядя может получить войну с тёмными эльфами.

— С тёмными эльфами… — протянул Дамир, и Эмирин понимающе улыбнулась.