Двуликие. Игра на опережение-2

— А я не знаю, что сказать. На что ты… — Я вздохнула. Не получится у меня «вы», не выйдет, несмотря ни на что. — На что ты рассчитывал, продолжая лгать? Правда всё равно открылась бы, но чем дольше лжёшь, тем она болезненнее.

— Ни на что я не рассчитывал. Я просто полюбил тебя.

Слышать это было больно. Да, теперь я понимаю, почему в его признаниях всегда было столько безнадёжности.

Он обернулся, покачал головой, заметив, что я так и не начала одеваться, и стал мне помогать. Я не сопротивлялась, послушно подставляя руки и ноги, и через пару минут вновь была полностью одета. Только причёска оказалась безвозвратно испорчена, и волосы потоком падали на плечи и спину.

— Возвращайся в академию, хорошая моя. — Я вздрогнула, услышав это обращение, и он печально улыбнулся. — А сюда не приходи больше.

Я покачнулась. Он будто ударил меня этими словами…

— Ты… этого… хочешь?

— Нет. Не хочу. Но так будет лучше для тебя, Шани. Ты же видела, что творится с моей аурой? Приблизительно то же происходит и со всей жизнью. Тебе лучше держаться от меня подальше.

Он был прав. У нас нет будущего, но не только из-за проклятья. Я не могу быть избранницей императора, это абсурд.

— Хорошо, — кивнула я, чувствуя себя абсолютно потерянной и безумно несчастной, отвернулась и почти побежала к портальному зеркалу. Даже не простилась.

Если бы я только знала…

Император Велдон

Однажды в детстве, когда его магическая сила ещё не проснулась, Велдон чуть не утонул в дворцовом бассейне. С тех пор прошло больше тридцати лет, но он до сих пор помнил тот абсолютный ужас от понимания, что не можешь дышать, отчаяние и ощущение безвыходности.

То же самое он чувствовал сейчас. Только тогда его спас главный придворный маг, вытащив из воды и прочитав длинную наставительную лекцию про опасность и ответственность, а теперь не спасёт никто. Ему суждено утонуть… точнее, сгореть, но подобные мелочи не играют роли.

Он знал, что поступил правильно, хотя едва не ошибся, охваченный страстью и желанием сделать Шайну своей. Девушке необходимо было знать правду, и он собирался признаться через пару дней, чтобы не портить ей праздник, но обстоятельства сложились так, что медлить уже было нельзя. Единственное, что могло остановить Шайну — признание. И оно остановило. И разрушило всё, что было между ними.

Велдон тяжело вздохнул и погладил Хель, которая буквально прилипла к его груди сразу после того, как он надел рубашку и сел обратно в кресло. Кошка дремала и спокойно мурчала, и это, как ни странно, немного утешало, даруя ощущение того, что всё ещё можно исправить. Он цеплялся за это ощущение, боясь, что иначе и вправду не доживёт до пятницы и парада, а оставлять Дамира одного разбираться и с заговором, и с проклятьем, не хотелось. Что бы ни происходило в жизни Велдона, он должен позаботиться о детях брата.

Внезапно воздух в нескольких шагах от кресла сгустился, завибрировал, и через мгновение перед императором появилась Эмирин. Лицо у неё было обеспокоенным, и Велдон немедленно спросил:

— Как Шайна?

Дартхари оборотней села в кресло напротив, поджав под себя неизменно босые ноги, и ответила, глядя на императора с тревогой:

— Она дошла до своей комнаты, скинула одежду, надела рубашку, села на постель и сидит, смотрит в пространство.

— Не плачет?

— Нет.

Эмирин вздохнула, и Велдон вдруг ощутил, как напряжение, скопившееся в сердце, отпускает, и становится легче дышать. Как в тот день, когда умерла его мать. Он никогда не думал об этом, но наверное, и тогда, и сейчас, Эмирин использовала магию Разума, чтобы уменьшить его душевную боль. Однако спрашивать, верна ли его догадка, Велдон не стал.

— Она справится, — сказал он уверенно. — Просто нужно время. Ты знаешь про Коула?

— Да. Он предположил, что Шайна ходит к тебе. Она не успела рассказать?

Император качнул головой. Удивляться не было сил.

— Я так и думала. Перед тем, как поцеловать девочку, он предположил, что она встречает в библиотеке высокого темноволосого человека с кошкой. И по её реакции было понятно, что он попал в точку.

— Надо же, как удачно… — пробормотал Велдон. — И не придётся ничего изобретать.

— Эдриан пока не звал меня, но думаю, скоро позовёт.

Они замолчали, и император, поглаживая спящую Хель, вновь поймал обеспокоенный взгляд Эмирин. Он понимал, о чём она хочет поговорить, точнее, о ком, но обсуждать произошедшее между ним и Шайной не желал абсолютно.

Поэтому сменил тему так, чтобы Эмирин к ней больше не вернулась.

— Мне недавно снилась Триш, — произнёс он медленно, глядя на собеседницу. — Она рассказала, где я могу посмотреть информацию про заклинание «долг души». И я посмотрел. — Эмирин печально улыбнулась, но промолчала, и Велдон продолжил: — Теперь я понимаю, почему ты плакала, когда я впервые упомянул имя Кара Джейл. И почему так легко согласилась на план с парадом.

— Ты не помнишь эту сказку, Вел. — Она не спрашивала — утверждала. — Любимый сборник Триш — истории времён Последней войны. Сказка о защитнике — так она называлась. Неудивительно, что Риш вспомнила эту легенду, желая отдать мне долг.