Двум смертям не бывать

Не знаю, что на меня нашло. Наверное, то самое фамильное бешенство, что заставило когда-то предка выйти на шатуна с одним ножом после того, как медведь не явился на суд… Порой мне кажется, что предки жили в каком-то особом мире, где все животные и даже растения были наделены разумом… впрочем, я отвлекся. Словом, не знаю, что на меня нашло, — но я взял конюха за грудки и объяснил, что свернуть ему шею я смогу и без разрешения госпожи. И что я так и поступлю, если он еще раз усомнится, кто в доме хозяин.

Я не сказал матери, куда еду и надолго ли, так что, когда вернулся, сцена была готова и декорации расставлены — не хватало только злодея, сиречь меня. Но я был изрядно навеселе — скажу тебе, яблочное вино у барона великолепное, а сыры с его лугов — еще лучше… Словом, я был пьян, весел и безжалостен. Посоветовал маменьке прекратить представление — ее слезы давно не вызывают ничего, кроме желания стукнуть чем-нибудь потяжелее, чтобы избавить наконец хрупкую женщину от треволнений этого жестокого мира. Маменька лишилась чувств.

Знаешь, я правда не понимаю, что на меня нашло. Еще больше меня пугает то, что в тот момент я был совершенно искренен, так же как и когда грозился свернуть шею конюху. Наверное, я просто до смерти устал подчиняться.

Кстати, поездка оказалась удачной — оказалось, барон недавно переманил к себе оружейника. Так что завтра повезу кольчугу. Обещал сделать за две недели и согласился взять в оплату перстень. Пришлось соврать, что твой отъезд сожрал все наличные деньги. Ты ведь простишь меня за это?

Не знаю, как я встречусь с маменькой за ужином. Пойду, напьюсь, что ли. Но кольчугу я увезу. Иначе — к чему все это было? Прошу у Господа сил настоять на своем и разума не перегнуть палку. Но я хочу наконец понять, что такое быть мужчиной, а не жить под мамкиной юбкой. Жаль, что не уехал с тобой, сейчас все было бы по-другому. Что ж, сам виноват — сам и буду расхлебывать.

Рихмер.

Глава 12

Неделю после отъезда брата Рамон просидел что медведь в берлоге — носа никуда не высовывая. Вызов к герцогу оказался совершенно неожиданным. Вроде в городе не происходило ничего совсем уж из ряда вон — сплетни его люди приносили исправно, почесать языком солдаты любят не меньше, чем женщины. Да и правду говоря, какие еще у них развлечения, кроме выпивки, сплетен и баб? Словом, случись что, он бы знал — но ничего не происходило. Город затих, точно так же приходя в себя после страшного боя, ведь не было дома, где не потеряли бы если не родича, то друга.

Герцог принял его наедине, и Рамон в который раз про себя подивился оказанной чести. А может, просто господин до сих пор видел в нем оруженосца, потому и не церемонился. Указал на стоящую у стены лавку, сам, как это уже не раз бывало, опустился на ступеньки тронного возвышения.

— Примешь лен, — начал он с места в карьер. — Через день поедешь с моим человеком, расставите межевые вехи.