Дыбенко

«В одной из отдаленных от зала заседаний комнат Таврического дворца находятся товарищ Ленин и несколько других товарищей, — пишет в книге «Из недр царского флота к Великому Октябрю» Дыбенко. — Относительно Учредительного собрания принято решение: на следующий день никого из членов «учредилки» в Таврический дворец не пропускать и тем самым считать Учредительное собрание распущенным.

Около половины третьего зал собрания покидают и левые эсеры. В этот момент ко мне подходит товарищ Железняк (Анатолий Железняков. — И. Ж.) и докладывает:

— Матросы устали, хотят спать. Как быть…

— …«Учредилку» разгоните, а завтра разберемся».

Железняк только этого и ждал. Без шума, спокойно и просто он подошел к председателю «учредилки» Чернову, положил ему руку на плечо и заявил, что ввиду того, что караул устал, он предлагает собранию разойтись по домам.

«Живые силы» страны без малейшего сопротивления быстро испарились.

Так закончил свое существование долгожданный всероссийский парламент. Фактически он был разогнан не в день своего открытия, а 25 октября. Отряд моряков под командованием товарища Железняка только привел в исполнение приказ Октябрьской революции».

На следующий день, вернувшись из Смольного, Дыбенко не удивился, увидев в кабинете командиров матросских отрядов, которые вчера поддерживали на улицах столицы революционный порядок: слышались едкие флот-сине шутки, задорный смех. Дыбенко объявил: по докладу В. И. Ленина ВЦИК принял декрет о роспуске Учредительного собрания. Все находившиеся в кабинете одобрили сообщение.

— Мы это вчера сделали! — не удержался Анатолий Железняков. Он стал рассказывать о своей «беседе» с депутатом: — Перед началом заседания у входа в Таврический дворец подошел ко мне представительный буржуй в богатой шубе, предъявил мандат и заискивающе произнес: «Я очень рад, что охрана нашего собрания поручена матросам. Теперь можно не волноваться и в спокойной обстановке разрешить все наболевшие вопросы». Я ему ответил: «Правильно, господин член Учредительного собрания. Порядок будет полный, если вы за Советскую власть». После этих моих слов господин втянул шею в бобровый воротник и быстро удалился.

Хохотали моряки, а вместе с ними и нарком…

Подлинная воля народных масс была выражена на III Всероссийском съезде Советов, собравшемся через три дня после роспуска Учредительного собрания. Съезд единодушно одобрил решение правительства о его роспуске, провозгласил Республику Советов и принял «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа» — основу Конституции социалистического государства.

В работе съезда участвовало 40 флотских делегатов. С горячим приветственным словом выступил Анатолий Железняков. Рассказав о разгоне Учредительного собрания, оп заверил: «У революционной армии и флота, у всех «чернорабочих революции» еще не заржавели винтовки и хватит сил для того, чтобы довести революцию до конца и одержать окончательную победу над капитализмом». Делегаты приветствовали Железнякова возгласами: «Да здравствует революционный флот!» — «Да здравствует непобедимая революционная армия рабочих и крестьян!» — отвечал Анатолий Железняков…

Еще до открытия «учредилки» 2 января в кабинет наркома вошел адмирал Максимов; по-прежнему строен, походка легкая. Дыбенко поднялся, протянул руку:

— Здравствуйте, Андрей Семенович, садитесь, рассказывайте, как дела на фронте электрификации?

— Двигаемся, Павел Ефимович, хотя и медленно, но на месте не стоим. Самое неприятное для моряка — отстаивание в гавани, пережидать бурю. А мы идем вперед по генеральному курсу, не ждем хорошей погоды.

Адмирал всех поражал удивительной работоспособностью, молодым энтузиазмом, неиссякаемой энергией. «В заседании коллегии бывший командующий Балтийским флотом адмирал Максимов докладывает о своих грандиознейших планах эксплуатации военной промышленности, использовании водопадов для добывания торфа и пр.», — вспоминает Дыбенко.

В первые дни работы нового Советского морского наркомата, 8 ноября, Максимов удивил всех.

— Товарищи! Будем строить на Свири электрическую станцию, — заявил он как о самом обыденном. И в общих чертах изложил свою идею. — Через несколько дней я напишу докладную на ваше имя, Павел Ефимович, и более обстоятельную — в Совет Народных Комиссаров Владимиру Ильичу Ленину.

— Уважаемый Андрей Семенович! — Дыбенко вышел из-за стола и сел рядом. — Народ голодает, разут и раздет, нас окружают злобные враги. Можем ли мы сейчас говорить о строительстве электростанции? Да и флотское ли это дело? Кто нам денег даст?..

Максимов перебил:

— Мне хорошо запомнились однажды сказанные вами слова: «Я принадлежу к самой передовой партии большевиков, которая смотрит и видит далеко вперед: мы — впередсмотрящие!» Ваши слова? Могу заверить вас, уважаемый народный комиссар, — электричество от всех бед спасет. Оно как воздух необходимо военной промышленности, нашему флоту, Петрограду. А затраты окупятся в один-два года.