Дыхание

С первого дня после рождения на карту было поставлено все, абсолютно все. По мысли родителя и прочих учителей я не должен был расти. Они так много сил потратили, дабы вколотить в мою голову правильные мысли, что теперь я должен стоять неприступной скалой, о которую разбиваются волны чужих заблуждений, стоять насмерть, а лучше взять в руки «Калашников» и резать всех врагов очередями. Над нами — флаг и око свято, и да помогут нам березки. Все учтено, каждый промах. И совершенно не важно, что вы об этом думаете. Если вы один раз оступились — все.

Враги вам не простят. Враги втопчут в грязь. Они подойдут к вам с улыбкой, шепнут на ухо, и как честный человек вы тут же обязаны сдохнуть. А потому, дабы не проколоться, умрите заблаговременно.

Правда, задница врага тоже была в дерьме, и еще круче, но вы должны быть так честны, и так совестливы, что не имеете права обсуждать этот маленький недостаток, и пусть тебя обоссыт последняя шавка. Тупой патриотизм, продажное космополитство, тюремная половая честь. Названий много, вонь — одна.

На сегодняшний день это самое ценное мое открытие.

Выключи радио.

Кто говорит?

На часах — 13.46. До редакции газеты «Еврейский шахтер», где секретарит Ахмед, я могу дойти прогулочным шагом за полтора-два часа. Время нужно размагнитить.

Знаки, знаки, все прочь. Не разделять, не властвовать.

Следуй обратно. Утром Егор оставил записку: «Может, для тебя это и не открытие, но все дело в отношении к тексту. Смотря как на него смотреть. Можно как на священное откровение, можно как на газетную статью. У нас раньше путали одно с другим, и в этом заключаются все беды несчастной дурочки-интеллигенции, такой пылкой, такой преданной дудке крысолова, а теперь эти вещи не путают, поскольку никто ничего не читает, или просто никак не относится. Я тут, когда уже собрался, внимательно изучил упаковку из-под вчерашних пельменей. Вдумайся, одно только название — ЗАКУТСКПИЩЕПРОМ. Не говоря о целой композиции, эта мантра начинается на Z, руна Sowelu, а оканчивается на ОМ, и это знак, потому что все восходящее к Истоку обычно начинается как раз на ОМ, а не напротив. Ты понимаешь? Эта мантра закрывает миры. И что такое пельмень, если не циничная интерполяция образа человека в нашу постреальность? Кусочек мяса — не совсем здорового — в тонкой коже адамова теста. Мы пили Дух и Солнце, и Обман, три в одном флаконе, а поглощали человечество, павший Дух и севшее в тюрьму Солнце. Этот разговор не мог прояснить ни одной из тех вещей, которые нас одолевают. А ведь я лег спать с мыслью, что вот-вот что-то родится в моем Я и найдутся ответы, и сдвинут эту махину с краеугольного камня преткновения.

Конечно, ты назовешь это все говном, да все и есть говно, побочный продукт духовного горения. Возможно, ты и прав был вчера. Наш национальный герой — Воля, в смысле, свобода от всего. Сбежать — а там пусть все сгорит. Но что-то не получается у наших сбежать.

Прикованы к станку. В крайнем случае — напиться, или сколоться, обслушавшись Высоцкого и Цоя. Наш герой, Олег, покоится в кенотафе, пустом заупокойном доме для героя, тела которого нет, но он присутствует в горнем смысле. Да, наша душа — Кенотаф. Другие, например, европейцы, давно с почестями похоронили своих национальных героев, и у них полный порядок, но герой-то мертв. А наш незрим-неуловим, как Яхве.

Потому-то у нас есть будущее, а у Запада нет… Это просто потрясающе, как русские сохранили все архетипы арийцев! Но если ты не видишь руснацгероя, то придется очень хреново.

Знаешь, Олег, я тут еще подумал… Вспомнил… Что Бог — это Сознание, а ум — это Сатана. Разум в его эгоистическом аспекте. Падший ангел, князь мира сего, низшее проявление сознания, даже когда сознание рассуждает о происках Дьявола. Подумаешь о нем — и он тут как тут. Он призрак, как и все остальное, все объекты сознания. А если забыть и ловить себя на эгоизме, он исчезнет, вместе со своей противоположностью. И я подумал о христианах, иудеях, мусульманах. Они борятся с Сатаной его средствами и считают, что это круто. Как ум может бороться с собой? Его можно только оставить. Их теология — сплошной интеллект, коллективный эгоизм конфессии.

Если они признают, что Бог безличен, что понятие Бог — это не Бог, то кончится их власть над умами.

Конечно, у христиан было прозрение, когда они еще не зажрались: Августин с его сферой, и это «абсурдно — значит, верую». Но я не знаю, как объяснить это. Да, нужно держать ум в его рамках. А говорить об Освобождении — значит польнзоваться средствами Сатаны. Кришнаиты, те, по крайней мере, изобрели свое «харе-Кришна», круговую мантру, чтобы оградить сознание от ума. Это не панацея, это даже не средство, но для начала, наверно, сгодится. Дзен…

Возвращайся в дзен. Тебя ведь отчислили с курса жрецов — за что, ты помнишь? Да что «возвращайся»!

Ты всегда в нем. А Родина… Какая Родина? Где она здесь?