Дыхание богов

Сенаторы избирают Ганнибала суффетом. Он пытается управлять разгромленным городом: отменяет привилегии знатных семей, требует, чтобы лица, занимающиеся финансами, предоставляли ему отчет о своей деятельности. Чиновники с недовольством воспринимают этот демократический порыв и обращаются к Риму с просьбой сместить царя, «чересчур увлекшегося реформами». Римляне преследуют Ганнибала, он бежит из Карфагена в Сирию и служит сирийскому царю Антиоху, который собирается начать войну с римлянами. Однако Антиох не прислушивается к советам Ганнибала и терпит поражение.

При подписании мирного договора римляне требуют высылки карфагенянина. Ганнибал находит убежище у Прусия, царя Вифинии, которому он служит как талантливый управляющий. В 183 г. до Р. Х. римляне требуют, чтобы Прусий выдал им Ганнибала. Не имея возможности бежать, Ганнибал выпивает яд из своего перстня.

В 149 г. до Р. Х. началась Третья пуническая война, которая привела к окончательному разрушению и уничтожению Карфагена.

Римский историк Тит Ливий так писал о ней: «Ганнибал был лучшим. Он первым вступал в бой, последним покидал сражение. Никто не встречал опасность с такой храбростью, как он. Он мало спал, мало ел, все время учился. Он почитал Александра Великого, брал с него пример, но планы его превосходили планы Александра».

И после смерти Ганнибал остался символом освобождения народов от римского ига и власти олигархий.

Эдмонд Уэллс.«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том V

39. ВСТРЕЧА ПОД ЛУНАМИ

Шаги приближаются. Легкие шаги. Они стихают. Я представляю себе, где может находиться мой противник, и поворачиваюсь к нему, держа наготове анкх и не спуская пальца с кнопки, управляющей стрельбой.

Это женщина. Я узнаю запах и силуэт даже раньше, чем вижу лицо, скрытое полумраком. Я подбираю светлячка и пытаюсь осветить ее. Ее тога разорвана, и она не хочет, чтобы я заметил это.

У меня пересыхает во рту. Когда она рядом, я всегда чувствую одно и то же. Это наркотик. Мой героин. Моя героиня.

Она смотрит на меня, я вижу, как блестят ее зрачки. Ее лицо сияет так, что это невозможно вынести. Словно сверкающий ручей струится с ее лба к подбородку. Она всхлипывает. Я подношу свет ближе. По изодранной тоге я догадываюсь, что она избита. Избита бичом.

Она хватает меня за руку, стряхивает светлячка, чтобы я больше не мог ее видеть, и убегает. Я бросаюсь за ней.

– Афродита! Подожди!

Она бежит быстрее, я – за ней следом. Она спотыкается, падает, поднимается на ноги и снова бежит.

– Афродита! Подожди!

Мы проносимся через сады, по аллеям, обсаженным фигами и оливами. Задыхаясь, я мчусь по узким, извилистым улицам. Я никогда не был здесь. Это настоящий лабиринт, я теряю Афродиту из виду, но вскоре вновь замечаю ее вдали. Бросаюсь вслед за ней.

– Подожди меня!

Она снова увлекает меня в переплетение улочек. Олимпия намного больше, чем я думал. Место, где я оказался, напоминает центр Венеции, «улицы, где только и ждешь, что тебя зарежут», как я думал когда-то.

Там, где я оказался, есть только один выход. Улица Надежды. Это тупик, в конце которого свалены пустые деревянные ящики. Я больше не вижу богиню любви. Вдруг раздается шум. Я оборачиваюсь. Это Афродита. Может быть, она дразнит меня, играет со мной? Внезапно она скрывается за одной из дверей.

– Подожди меня, – твержу я.

Вслед за ней я вбегаю в огромную галерею, похожую на залы Лувра. На фронтоне написано: «МУЗЕЙ КОНЦА СВЕТА». Зал погружен во тьму, но голубоватый свет лун проникает через окна.