Дыхание дьявола

Батавия осталась позади. С рекомендательными письмами губернатора Поортвлита, пополненными запасами питьевой воды, фруктов, хлеба и другого провианта на борту «Пачакутек» снова снялся с якоря и теперь направлялся на восток, в сторону Тихого океана. Оскар стоял у штурвала и подставлял лицо теплому ветру. Их целью стала Сурабая – самый большой город в восточной части Явы. Бывшее пристанище пиратов, контрабандистов и других джентльменов удачи. Здесь Гумбольдт хотел встретиться с королем Бхамбаном Третьим, которому собирался задать несколько вопросов. По слухам, у короля за городом было что-то вроде резиденции в старом храме. Оскар до сих пор не мог понять, чего отец ожидал от этой встречи. Что можно узнать от человека, который велел приносить людей в жертву? Почему сразу не лететь к острову, где Лилиенкрон пережил такое потрясение, и разбираться со всем на месте? Юноша утешал себя тем, что у отца были на то веские причины. Если бы он еще и с ними делился своими соображениями. Тут рядом с ним снова появился Гумбольдт. Он ушел несколько минут назад, но теперь снова вернулся с маленьким кожаным чемоданчиком в руках. Открыл его и достал несколько лент очень странного вида.

– Идите сюда, – крикнул он. – Я хочу вам кое-что показать.

Оскар зафиксировал блокировочный рычаг и отошел от руля.

– Что это? – спросил он, разглядывая ленты.

Они были кожаными, с уплотнением посередине. Края окантованы тонкими металлическими пластинами, а на конце – пряжка, с помощью которой можно было сомкнуть ленту в кольцо.

– Это браслеты? – полюбопытствовала Лена.

– Совсем нет, – ответил исследователь. – Это новое поколение нашего доброго лингафона.

Оскар растерялся.

– Это лингафон? Ты, наверное, шутишь!

Он помнил, каким это устройство было раньше. Увесистый серый ящичек размером с коробку для ботинок. Неужели эта лента выполняет те же функции? Исключено.

Гумбольдт с удовольствием кивнул.

– Доктор Юлий Пфефферкорн разработал его специально для меня. Это что-то вроде ошейника. Надевается вот так, пряжкой вперед.

– Пфефферкорн? – Оскар скептически рассматривал кожаную ленту. – Никогда не слышал этого имени.

Шарлотта бросила на него укоризненный взгляд.

– Ты что, газет не читаешь? Примерно год назад о нем писали в «Моргенпост». Говорили, что он чуть не разрушил свою лабораторию и близлежащие дома, когда пытался запустить в космос монетку.

– Наверное, я пропустил эту новость, – смущенно пробормотал Оскар.

– И неудивительно, ведь ты всегда читаешь только последнюю страничку со спортивными новостями. А про политику, исследования и науку пишут на первых.

– Ладно, – рассердилась Лена. – Мы уже поняли, что и в подметки тебе не годимся. Просто есть люди, у которых полно работы и им некогда листать газеты.

Шарлотта в долгу не осталась.

– Ну да, если считать работой хватание Оскара за коленки и целование ног… – съязвила она.

– Да это… – Лена покраснела до корней волос.

– Достаточно, – встал между ними Гумбольдт. – Мы исследовательская группа, а не детский сад. Все правильно, доктор Пфефферкорн проводил исследования по ускорению кусочков металла в магнитном поле, и при этом высвободились силы, которые, скажем прямо, сложно удержать под контролем. Но лаборатория уже давно восстановлена. Теперь ее перенесли в бункер в двадцати метрах под землей. Я поддержал его финансово, и он заявил о своей готовности сотрудничать со мной.

– Его методы довольно спорны, – заметил Лилиенкрон. – Я слышал, он даже алхимией занимается.

– Мистификация, – возразил Гумбольдт. – Это не более чем слухи. Пфефферкорн занимается фундаментальной физикой, атомами и материей. Наш исследовательский проект… – он бросил взгляд на Лилиенкрона, – нет, еще слишком рано об этом говорить. Но обещаю вам, это станет сенсацией.

Шарлотта нахмурилась.

– И как давно ты с ним сотрудничаешь?

– Уже почти полгода. Он помогает мне закончить мое новое изобретение и, между прочим, усовершенствовал наш лингафон. Придумал, как можно существенно уменьшить его размеры. – Гумбольдт заправил ленту под воротник рубашки, как галстук, и застегнул замочек. – Шик? Как видите, он теперь прилегает к гортани и модулирует вибрации в источнике питания. Теперь нам больше не нужен электрический динамик. Наши голосовые связки сами начинают говорить на иностранном языке. – Он взял маленькую пуговку, соединенную с ошейником проводком, и вставил ее в ухо. – Поступающие сигналы обрабатываются в этом наушнике и переводятся. Мы слышим речь на немецком языке, а говорим, наоборот, на местном. Принцип так же прост, как и гениален. Убедитесь сами.

Все разобрали ленты, застегнули на шее и вставили наушник. Оскар был настроен все так же скептически.

– Где выключатель?

– Его больше нет, – ответил исследователь. – Прибор активируют мускулы гортани. Он включается, когда вы начинаете говорить, и выключаете, если вы молчите. Это экономит батарею и не создает неприятного шума. – Он вытащил из сумки книгу: – Что ж, попробуем, как он работает.

Оскар узнал книгу. Уильям Шекспир «Буря».

Гумбольдт откашлялся и начал: