Дыхание любви (СИ)

— Во-первых, я думала, мы закрыли тему проклятия и выяснили, что тайн больше нет. — Кэрри тоже наконец-то показала хоть какие-то эмоции, не на шутку возмутившись, только это ничто по сравнению с тем, что испытывал я. — Во-вторых, мне не нравится постоянный запах алкоголя в постели и твоё неожиданное «устал», когда дело коснулось разговора. — Съязвила она, зачем-то делая шаг вперёд и злясь. — И, в-третьих, Рейн не шалава. Ты всегда был для меня важен, но почему-то ты этого не замечаешь.

Ну вот опять эта Рейн, даже сейчас джинния умудрилась продемонстрировать насколько дрянь ей важна. И я крайне терпелив и добр, пока моей добротой не начинают пользоваться, и терпение моё закончилось. Мне надоело быть на вторых ролях. Хотелось хотя бы услышать, почему я всегда не первый. Накипело.

— Тогда какого хера я последний, Кэрри? Или проклятие это пустяк? Решилось и слава богу?! И все, что я замечаю, это как ты каждый раз уходишь при малейшей проблеме. Я один бьюсь за эти отношения, всем доказывая, что из нас что-то выйдет, но все что слышу: "я посплю на диване, ты не прав".

— Я не понимаю, что с тобой происходит. Ты правда считаешь, что мне плевать на наши отношения? Тогда зачем я, по-твоему, оставалась с тобой? Почему не ушла сразу, как почувствовала боль? Сколько раз мне ещё надо извиниться, чтобы ты простил меня? Мне было страшно, и мне жаль, что ты узнал все от Рейн. Но я хотела признаться.

Кажется, разговор зашёл в тупик. Мы вообще словно говорили на разных языках. Кэрри просто не слышала меня, говоря о своём. Пора заканчивать этот бред, все равно ничего не выходит. И все же мне не удалось содержать ядовитого упрёка:

— Хотела и призналась разные вещи. У тебя была тысяча возможностей, но ты не воспользовалась ни одной.

— Ты ведь никогда не простишь мне этого? — Тихо промямлила джинния, опуская слезящиеся глаза в пол. — И тогда ночью не простил.

— Блядь. — Я выругался, запустив пальцы в волосы. Как ещё до неё донести, что именно меня бесит. — Вот поэтому я и сказал, что устал. Тебе важно только, чтобы я простил и забыл. А я хочу знать, почему я последний. И всегда буду последним.

— Ты не последний! — снова возразила Кэрри, вскидывая голову.

— Но после твоей ведьмы! — у меня тоже нашлось, что ответить. — Всегда после неё. Любая проблема, и ты сначала бежишь к ней и уже потом ко мне. Любая. Включая наши отношения.

— Неправда. Как ты можешь сравнивать себя и Рейн? Я ушла тогда ночью не потому, что хотела к Рейн, а потому что мне было больно находиться с тобой.

Ещё лучше. Пойду к ведьме, с Уолтом плохо, и рассказывать ему ничего не буду, пусть себе хоть всю голову сломает.

— Но ты не пожелала ответить на прямой вопрос!

— Я не могла! Тогда я не могла.

— И никогда не сможешь, верно? — ядовито уточнил очевидное. Потому что Кэрри никогда не решится рассказать первой. Ни за что. О чем бы то ни было. Из неё все и всегда надо вытягивать клещами.

— Нет.

Что именно имелось в виду под этим нет, я уже не спрашивал. То, что она никогда не сможет рассказать, или все-таки то, что сможет, казалось неважным. Потому что факты говорили, что все же первое. Это ведь уже не первый раз. Только я больше все это терпеть не намерен. Сложно сделать выбор? Упрощу задачу до минимума.

— Я устал спорить. Либо я становлюсь для тебя первым, либо собирай вещи. И на чьём диване, на моем или этой шалавы, ты будешь спать, меня не интересует.

— Но ты уже первый. — Очередная попытка убедить меня лишь сильнее всколыхнула мой гнев, хотя я собирался успокоиться, а Кэрри ещё и осмелела, пытаясь ко мне прикоснуться.

И это стало последней каплей.

— А я этого не чувствую! — Я, оттолкнув Кэрри к стене, снова навис над напуганной джиннией, потому что вновь оброс шерстью, и не сомневаюсь, что глаза сверкали злобой. — Ты хоть понимаешь, каково мне было узнать о проклятии от посторонней заносчивой ведьмы на глазах едва ли не у всего участка, при чем в день, когда я предложил не просто делить со мной постель, но и клан?!

— Понимаю… — по щекам Кэрри потекли крупные слезы. Прекрасно, просто. Более подлого приёма придумать просто нельзя. — Если бы нам не помешали, всё было бы иначе.

Если бы да кабы. И ни хера она не понимала. Это не её выставили идиотом, не ей ставили условия и пытались помыкать. И что самое важное, не ей лгали, глядя в глаза. Не от неё скрыли проклятие, в котором наши отношения были обречены по умолчанию, хотя эти же отношения и пытались строить. Отношения, которые до этого казались идеальными. Я сделал все, чтобы Кэрри приняли в клан, думал, что со мной она счастлива, а оказалось, что ни хера.

С меня хватит.

Несколько глубоких вдохов, и равновесие ко мне вернулось. Я отстранился.

— Скажи спасибо своей ведьме. Если она будет третьей в этих отношениях, собирай вещи.

— Она не будет больше вмешиваться. — Промямлила Кэрри едва слышно.

Ну, конечно, вмешиваться ведьма не будет… Да десять раз. И я уж тем более не верил, что Кэрри ей ничего не станет рассказывать. А та «по доброте душевной» советов надает. И только мне как последнему лоху все это потом разгребать.