Дыхание любви (СИ)

Была у меня одна слабость — я любил хорошие напитки и предпочитал держать дома свой запас. В каком-то смысле даже коллекцию. Пиво можно пить каждый день, но выдержанные напитки для души только по особым случаям, а они как известно, не всегда бывают запланированными.

— Прекрасное меню. — В голосе джиннии появился намек на похвалу, и она уже развела бурную деятельность, разложив продукты на обеденном столе.

Я же первым делом открыл две бутылки пива, одну из которых протянул заразе, а из другой сделал глоток для смелости. Если окажется, что Кэрри тоже нельзя подпускать к плите… В общем, необходимо настроиться на работу. Музыку, например, включить, взять на себя основное блюдо и все сложные мелочи, и постараться не сорваться, если что-то пойдет не так.

Начали мы с безобидного, я с овощей, а джинния с креветок для салата и закусок. И все шло вполне хорошо, Кэрри справлялась, работали мы слажено и под музыку, время от времени тихо переговариваясь о ходе готовки и поедая креветки.

— К чесноку приступишь, почисть всю головку. Мне он тоже понадобится. — Я уже во всю занимался мясом, когда заметил, что Кэрри собирается готовить заправку для салата.

— Так много? А ничего, что от меня потом будет пахнуть чесноком?

Интересно, а у нее менее прозрачные намеки в арсенале есть? Или мне стоило заранее озвучить, что целоваться мы не будем? Но я постарался максимально мягко уйти от ответа.

— От женщины должно пахнуть едой.

— Намекаешь, что наше место на кухне? — вполне ожидаемо вскинулась зараза. Натуральный ёжик — сразу выпустила колючки.

— Ёжик, не начинай. — Не отвлекаясь от мяса и стоя спиной к джиннии, возразил с холодным спокойствием. У меня не было желания ссориться и портить себе настроение, и заноза должна это понимать. — Я сказал то, что сказал.

— Почему ёжик? — зараза даже перестала воевать с чесноком.

— Потому что с виду милая, но колючки бесят.

— Почти комплимент. — Философски-ядовитое замечание.

— А у нас разве бывает иначе?

— Нет.

— А почему?

— Потому что ты сложный мужчина.

Вот теперь я отложил подальше нож и повернулся к заразе, складывая руки на груди. Предыдущее желание как-то отступило на второй план, а на первый вышла возможность найти источник наших разногласий. Ну или хотя бы понять, в чем я все-таки провинился, не считая все прошлые причины.

— Опустим деталь, что ты тоже нихрена непростая женщина, но вот объясни, в каком месте?

— В общении.

Я официально перестал понимать что-либо. И это при условии, что у меня многолетний опыт ведения допросов. Если бы преступники обладали той же логикой, что и Кэрри, было бы очень печально жить.

— Да с чего это вдруг? Я же самый добрый и веселый оборотень на свете.

— Я этого не отрицала. Просто еще и сложный.

Так. Все. Это невозможно. Мне ни за что не понять логику этой джиннии, и даже пытаться не стоит. Кэрри не в состоянии подробно и по пунктам объяснять, а я не настолько терпелив, чтобы тыкать пальцем в небо с надеждой, что вот сейчас, в сто первый раз мне повезет, и я все пойму.

— Окей, если я сложный, то ты точно ёжик.

— В телефоне так и запишу: сложный мужчина.

В ответ на ее ехидство я едва не рассмеялся, ведь и сам переименовал джиннию. Со стороны переписка выглядела бы весьма занимательно. И кажется, мои смешки наконец-то ударили в нужное место.

— Вот! Вот даже сейчас ты насмехаешься, язвишь и не воспринимаешь меня всерьез.

Теперь все встало на свои места. Черт, а ведь она отчасти права.

— Поверь, сейчас дело не совсем в этом. — С трудом сдерживая смех, я разблокировал телефон и продемонстрировал переписку с Развратным Ёжиком. И думаю себя на фото она узнала. — Но для протокола, а как еще я должен относиться к той, кого постоянно вытаскивал из передряг, пьяную и босую таскал на плече, и которая за все время нашего знакомства даже не подумала о последствиях своих тусовок?

— Это было давно.

— Это было этой весной. — Теперь мое настроение окончательно испортилось, и я, не стесняясь, освежил девичью память. — По крайней мере, именно так ты отметила свой день рождения.

— Мне было не с кем провести свой день, поэтому он прошёл так, как прошёл.

— Не надо прикрываться праздником. Ты каждый свой визит проводила именно так, а сейчас хочешь, чтобы к тебе относились серьезно? Окей. Я согласен, но будь любезна не творить глупостей и не приходить с претензиями, что я тебе не указ, хотя ты по уши в проблемах, которые решаешь за счет моего покровительства.

Высказав наболевшее, я осекся, памятуя что с этой Нейвос так нельзя, она ведь опять что-нибудь придумает, психанет, а мне потом разгребать и терзаться чувством вины. Но тишина слишком уж затягивалась, потому что никто не решался заговорить.

— Я не просила, чтобы ты тыкал меня в мои ошибки. — Все же заговорила Кэрри первой.

— Если бы не тыкал, тебя уже кто-нибудь бы прибил.

— Зачем ты это делаешь, если считаешь меня глупой?

— Потому что мне не все равно? — выплюнул с раздражением чистую правду. Ведь мне действительно было не плевать на девушку, которую знал не менее пяти лет, и о которой так или иначе приходилось заботиться. — Теперь я не такой сложный?