Дыхание снега и пепла. Книга 2. Голос будущего

В записке преподобного говорилось, что сундук прислали из лопнувшего банка в Эдинбурге. Человек, который передал сундук, рассказал, что к нему было приложено письмо, которое, к сожалению, истлело. В письме говорилось, что открыть сундук может только тот, чье имя указано на крышке.

– Кто же его передал? – спросила Брианна.

– Не знаю. Есть с собой нож?

– А то! Всегда с собой, – пробурчала Брианна и достала из кармана джинсов складной ножик.

– Вопрос был чисто риторический. – Роджер чмокнул ее в щеку и взял протянутый швейцарский нож с белым крестом на красном корпусе.

Восковая печать отлетела, а вот крышка не поддавалась. Пришлось заняться ей вдвоем – Роджер держал, Брианна тянула за ручку. Наконец крышка со скрипом открылась.

Изнутри повеяло ароматом каких-то растений.

– Мама, – проронила Брианна. Роджер замер и вопросительно взглянул на нее, но она жестом попросила его достать из сундука все, что там было. Он аккуратно вынул пачку старинных конвертов, запечатанных воском, две книги и маленькую змейку из вишневого дерева.

Брианна охнула и потянулась к верхнему конверту. Она прижала его к груди так сильно, что печать раскололась надвое. В плотном мягком листе были когда-то завернуты цветы. От них остались сухие волокна.

По щекам Брианны струились слезы. Роджер что-то говорил, но она не слушала. Наверху шумели дети, во дворе ругались строители, а она все смотрела на выцветшие чернила, на начертанные родным размашистым почерком несколько слов.

«31 декабря 1776-го. Доченька, если получишь это письмо, знай, что мы живы».

Эпилог II

Дьявол в деталях

– Это еще что? – прищурился Амос Крупп, опытным взглядом рассматривая только что отпечатанную газетную страницу. – «С прискорбием сообщаем, что в пожаре погибли»… Откуда это?

– Кто-то из подписчиков сообщил, – пожал плечами Сэмпсон, чертовски умелый наборщик, на днях нанятый Круппом. – Надо было дырку заткнуть, а то обращение Вашингтона к войскам коротковатым вышло.

– Хм, ладно. Значит, люди погибли в январе…

– Вообще-то дело было в декабре, – признался наборщик и опустил рычаг пресса. Он дождался, когда пресс вновь поднимется, и аккуратно вытянул кончиками пальцев свежеотпечатанное полотно бумаги. – Я набрал все двенадцатым «Баскервилем», а литер на «декабрь» не хватило. Не переделывать же из-за этого всю страницу.

– Ясно, – рассеянно кивнул Амос, его внимание уже переключилось на последние абзацы речи Вашингтона. – Декабрь, январь – какая разница, мертвым уже все равно.