Дыхание ветра

И они набросились на меня все вместе. На узкой тропе четверым нелегко было развернуться. Я отступил на шаг назад, и парни, столкнувшись друг с другом, чуть не повалились на землю.

Разобравшись, что только мешают друг другу, стали нападать по одному, но двигались слишком тяжело и неуклюже. Они выбрали неудачное место для драки. Помехой были и растущие здесь деревья, и толстые переплетения корней, торчащие из-под земли в самых неожиданных местах, и огромные, поросшие мхом, куски скалы. Сама природа была против чужаков, стараясь им противодействовать, но помогала мне, придавая уверенности и силы.

Зная расположение каждого камня и корня, я двигался легко, почти не глядя под ноги, ощущая, как открывались новые способности, о которых я не подозревал. Появилось чувство, что всё вокруг замедлилось, или я стал двигаться быстрее. Каждый из нападающих парней был крупнее и тяжелее меня, но я без лишних движений с лёгкостью уходил от их атак, не прикладывая к этому особенных усилий, предугадывал каждую их ошибку, каждый новый выпад. Так же элементарно мог бы уложить их всех здесь, но сам ударов не наносил, стараясь полностью вымотать враждебно настроенных гопников. А позже доступно объяснить им то, что не всегда всё будет по их сценарию.

Парни устали, двигались всё медленней и тяжелей. Их упорное желание меня достать порядком мне надоело. Стоило столько времени тратить на всю эту мышиную возню. Чувствуя себя неуязвимым, я расслабился и зевал от скуки.

Вдруг в спину с треском прилетел удар такой силы, что я, не ожидая этого, едва не задохнулся. Выгнувшись от пронзившей позвоночник боли, не устоял на ногах и со стоном свалился на тропу. В руках Глухова увидел увесистую дубину. Обломок сухой ветки, сломавшейся во время соприкосновения с моей спиной.

Меня подвела моя самонадеянность. Расслабившись, стал настолько невнимателен, что не уследил за каждым из нападающих. Пока трое атаковали меня по очереди, четвёртый нашёл толстую ветку и обрушил её на меня.

С трудом произнося слова, прохрипел:

— Это всё, что вы можете, мрази? Бить в спину?

— Тебе слово не давали, урод! — выплюнул слова Антон, с презрением глядя сверху.

Сильные удары ног, обутых в тяжёлые ботинки, не давая подняться, снова и снова валили меня на землю, пока я не перестал сопротивляться.

Из последних сил прикрывая руками голову, почти теряя сознание, последнее, что я услышал, это слова Олега и Антона.

— Антоха, похоже, парень отъехал.

— Валим отсюда, парни, по ходу, мы малость переборщили!

— Послушай, а что если он и в самом деле того.

— Да что ему сделается! Пусть отдохнёт — может ума наберётся.

Послышались быстрые удаляющиеся шаги, и стало очень тихо, словно вокруг меня образовался, отгородив от всего живого, непроницаемый барьер, в который не проникали ни шумы леса, ни его запахи. Распластавшись на влажной земле, я, то уплывал в белую мглу, тянущую ко мне свои корявые щупальца, то возвращался обратно. Руки и ноги не слушались, тело, словно одеревенело. Нехилый такой откат после ощущения неуязвимости!

Снова начал себя казнить. Какого чёрта сцепился с этими недоумками? Что на меня снова нашло? Почувствовал себя непобедимым и получил по заслугам!

Накатила волна первобытной ярости.

А дальше по тому же сценарию:

отказало зрение,

появился глухой гул в ушах,

стало невыносимо жарко,

последней в каждой клеточке моего тела появилась боль, налетевшая словно лёгкий ветер, мгновенно перерастая в ураган.

Она терзала меня снова и снова, разрывала в клочья мою плоть, сжигая изнутри, ломая кости и выворачивая суставы. Тело горело от нестерпимого жара. Голова трещала из-за раздававшихся в ней взрывов.

И мне, как всегда не готовому, очень хотелось потерять сознание, только чтобы не чувствовать её.

Но, на несколько секунд проваливаясь в небытие, снова приходил в себя, и как бы ни хотелось моему измученному телу остаться там, за гранью боли, снова и снова возвращался обратно, чтобы всё начать сначала. Мог ли я чувствовать ещё что-то?

Только дикую всепоглощающую ярость! Накатывающую с такой силой, что если бы я смог двигаться, то натворил бы дел. Нашёл, догнал, убил, ни секунды не раздумывая.

Ярость была настолько сильной, что именно она явилась той тонкой нитью, за которую держался дух, связывающий меня с этой землёй навсегда.

Глава 13. Наваждение

Александр

Не смог бы сказать, сколько прошло времени, но боль, всё же, не могла быть вечной. Она отступила, когда стемнело, но окончательно я пришёл в себя только через несколько часов.

Когда вернулись чувства, наступила полночь

Я ощутил прохладу и сырость земли, услышал шелест ветра в ветвях, увидел очертания стволов и корней, уходящих глубоко под землю в поисках влаги, почувствовал пряный запах мокрой листвы и вкус собственной крови во рту.

Только тогда осознал, что всё ещё дышу, и сердце надрывно бьётся где-то по рёбрам. Вокруг стоит звенящая тишина, словно вымерло всё живое, испугавшись моего рычания.

Некоторое время лежал, слушая лес, потом слегка подвигал конечностями, проверяя, не сломаны ли они.