Дыхание ветра

— Но ты смог отказаться, значит и я смогу! Я хочу быть человеком! Не нужно никакого дара! — сорвался я на крик, чувствуя, что не смогу долго сдерживать свой гнев, и вскочил с места.

— У тебя нет выбора, — сказал отец, медленно вставая с табурета и нависая надо мной.

С превеликим трудом глядя ему прямо в лицо, я, уже не вполне уверенный в том, что утверждал, слабо возразил:

— Выбор бывает всегда!?

Некоторое время мы стояли так: отец буравил меня взглядом стальных глаз, и я чувствовал, что едва выдерживаю этот давящий взгляд.

— Никогда не спорь со мной! — почти прорычал отец, и меня это просто взбесило.

— Что? — резко возразил я. — По твоей милости я являюсь монстром! А ты отнимаешь у меня право голоса?

Я чувствовал, что едва справляюсь с собой, моё тело била крупная дрожь, на лбу выступили капли холодного пота, заливая глаза, кожа горела. Ощущения те же, что и в тот раз, когда я впервые обратился, только не было адской боли. Ещё немного, и я мог снова совершить оборот. Срочно надо было успокоиться, иначе я мог натворить бед. Изо всех сил вцепившись в столешницу, которая трещала под пальцами, словно её сдавили прессом, я пытался совладать с собой.

— Ты ничего не знаешь… — проговорил отец уже более спокойно, и в его взгляде мелькнуло сострадание. — Я твой отец, и никогда не пожелаю тебе зла. А теперь возьми себя в руки! Дыши глубоко. Следи за ударами сердца, старайся мысленно их замедлить. Ты должен обуздать свой гнев. К нашему дому кто-то приближается.

Я повернул голову, взглянув в окно. Несколько человек с ружьями отделились от леса вдалеке и шли в направлении нашего жилища со стороны тропы, ведущей в посёлок.

"Люди! Идут люди! Только держи себя в руках! Превратишься — убьёшь! Станешь убийцей! Только не это!!!" Волна ужаса прошла сквозь тело, унося с собой гнев. Я глубоко вздохнул, потом ещё раз, прислушиваясь к бешеному ритму сердца. Холодный пот полился по спине и выступил на лице. Разжав руки, медленно сел на скамью. Мой разгорячённый разум стал успокаиваться, жар отступал, и когда я снова взглянул в лицо отцу, понял, что моя ярость испарилась. Больше не испытывал желания кого-то убить. Отец удовлетворённо кивнул и сказал:

— Ну, вот! Молодец! Быстро учишься! Теперь вместе подойдем к охотникам.

Вслед за отцом я вышел из дома и, спустившись по ступеням крыльца, подошёл к пришедшим людям. Никого из них я не знал, но поздоровался со всеми за руку. Мужчины рассказали, что прошли по следу волка и обнаружили множество следов, ведущих в чащу. Решив, что зверь наверняка прячется в глубине леса, они попросили отца пойти с ними, так как он хорошо знал эти места. Тому ничего не оставалось, как согласиться. Захватив ружьё и охотничий рюкзак, Святослав ушёл, оставив меня одного.

Приготовив обед из купленных отцом продуктов, я поел и снова улёгся на своё импровизированное ложе. Тяжёлые мысли одолевали несчастную голову. Пытаясь в них разобраться, я только увязал в них всё глубже и глубже. Катастрофически не хватало информации, а значит, предстоял ещё не один тяжёлый разговор с отцом. Как бы это ни было трудно, но я, всё же, хотел довести начатое до конца.

Отказаться от проклятия.

Когда отец вернулся, не слышал. Проснулся утром от звона кухонных тарелок. Он готовил завтрак. Я поднялся и пошёл на кухню, поздоровался, умылся холодной водой и уселся за стол. Святослав приготовил кашу и сделал бутерброды с сыром. Всё это уже стояло на столе. Он не смотрел на меня и молчал, садясь за стол, начал завтракать. Я тоже принялся за еду, время от времени поглядывая в его сторону. Как и в прошлый раз, Святослав не проявлял никакого желания заговорить, сидел, уставившись в свою тарелку.

Когда всё было съедено, я поднялся из-за стола, взял свою и его тарелки, вымыл и поставил в сушилку, затем налил две чашки кофе, поставил перед отцом его чашку и снова сел напротив него на своё место. Не дождавшись, когда он заговорит, я задал ему вопрос:

— Чем закончились поиски "зверя"?

Он поднял глаза и пристально поглядел мне в лицо, ответив только через несколько секунд:

— Ничем. Вдоволь побродив по лесу, люди очень устали и разошлись по домам. Думаю, что некоторое время в лесу появляться опасно, а в посёлок лучше вообще не ходить. Понять не могу, что тебе там было нужно?

Я промолчал. Не мог же я сказать ему, что мне на самом деле было там нужно. Допив свой кофе, отец поднялся и повернулся к выходу, намереваясь отправиться по своим делам. Когда он коснулся дверной ручки, я тоже встал, окликнув его:

— Отец!

— Да, — сказал он приостановившись.

— Прости…

Он повернулся и смотрел на меня любящим взглядом, я же не смог выдержать этого, как совсем недавно не сумел вынести его гневный взор. Опустив глаза, продолжил обречённо говорить:

— Я понимаю… что не оправдываю твоих надежд. Но… всё это не для меня…