Дым над Ульшаном

- Я тут служу, в замке, - прошептала девушка. - Пожалуйста, тише!

- Вылезай, - приказал Кей.

Она быстро выползла из-под кровати, поднялась. Довольно высокая, ладненькая, что сразу бросалось в глаза благодаря мужскому костюму. Лица Кей по прежнему не видел, потому что служанка герцога не отрываясь смотрела на веревку, оставшуюся лежать на полу.

- Как ты сюда попала? - продолжил он допрос.

- Я провинилась... Пошла ночью куда нельзя, долго рассказывать. За мной погнались, я и спряталась.

Как ни был Кей напуган, у него хватило самообладания сразу заметить ложь. От эльфов не убежать, и уж во всяком случае, не спрятаться под кроватью. Однако обличать незнакомку он решил не спешить.

- Посмотри на меня!

Девушка медленно подняла голову и поэт вздрогнул всем телом, увидев рыжевато-желтые глаза. Даже при изменчивом свете от свечи он готов был поклясться чем угодно, что именно эти глаза смотрели на Кея, когда он срезал повешенного. Профессор мирно похрапывал на кровати и Римти с ужасом понял, что Хлумиз не проснется, даже когда поэт издаст предсмертный вопль.

- Не бойся! - быстро заговорила демоница, заметив состояние Кея. - Я не причиню тебе зла, ведь ты очень помог мне тогда, у виселицы! Если бы веревка оставалась на моей шее до заката солнца, все было бы кончено. Ираклиаз разослал по деревням сотню заговоренных петель, и обещал награду за каждого повешенного бродягу.

- Я тебе не верю, - признался Кей.

- А ты поверь! Не такая уж я страшная, по крайней мере, для тебя. Меня зовут Элоиз. И еще... Чтобы ты совсем перестал меня бояться... - демоница быстро нагнулась, схватила веревку и одела себе на шею петлю. - Вот, если я так встречу рассвет, то умру. А сама снять не смею, веревка заклята, как и я сама. Теперь моя жизнь в твоих руках.

- В моих руках? - поэт прокашлялся.

Перед глазами мелькнула картина: Кей приводит демоницу к Ираклиазу, получает огромную награду и спокойно сочиняет стихи всю оставшуюся жизнь. Такой маг может достать любое количество золота, ему это даже не трудно. Но о чем писать стихи? О том, как помог полуэльфу, презирающему людей? При всей широте взглядов что-то Кею не нравилось. В глазах демоницы было такое страдание, что на место отступившего страха пришла жалость. Однако сначала Римти решил убедиться в искренности Элоиз.

- Я могу затянуть петлю? - спросил он и взялся за веревку.

- Пожалуйста, не делай этого! - срывающимся голосом попросила демоница. - Я ведь хотела доказать тебе свою дружбу...

- А я просто хочу ее проверить еще разок, - пообещал Кей и затянул узел на тонкой смуглой шейке. - Встань на мое место: многие ли стали бы с тобой даже разговаривать?

Когда Элоиз захрипела, но так и не подняла рук, не попыталась вырваться, Кей поверил. Он еще немного придушил ее, для верности, но потом расслабил петлю и даже заботливо усадил демоницу на широкую кровать профессора.

- Вот теперь можно и дружить! - улыбнулся поэт.

- Тише!

- Не бойся, профессор не проснется. Лучше всего на свете он умеет спать. Но постой... А что же теперь нам делать?

- Я твоя раба. Но если ты не снимешь с меня веревку до рассвета, я умру.

- Это я понял... А если сниму?

- Тогда я уйду, - твердо сказала Элоиз. - Никто не узнает, что я была здесь, клянусь. Ты случайно спас меня один раз, но и я отплатила ночью на дороге, когда эльфы должны были убить тебя. Между прочим, мне проткнули стрелой руку.

- Крыло, - поправил ее Кей, с содроганием вспомнив дорогу к Ульшану.

- Стреляли в крыло, а попали в руку. У них были не простые наконечники, мне стоило большого труда добраться до Ульшана. Только там я и получила помощь... Как видишь, не так уж я опасна.

- Не опасна? - фыркнул Кей. - Ты пришла в Викенну, чтобы убить герцога, и говоришь, что не опасна! А еще ты убила в Ульшане нескольких полицейских.

- Я была вынуждена это сделать...

Профессор громко всхрапнул, заворочался. Кей немного подумал и покрепче намотал на руку веревку.

- Идем ко мне в спальню, а то вдруг профессор все-таки проснется. Думаю, он с тобой и разговаривать не станет, у него задание от герцога тебя изловить... А еще по соседству живет его дочка, девка хорошая, но уж очень себе на уме. Как бы не подслушала.

Оказавшись в своих покоях, Кей первым делом задвинул оба засова, а уж потом уселся на кровать и задумался. Ничего кроме стихов в голову не приходило.

Я демоницу ухватил,

Хоть не желал того.

Держу, пока хватает сил,

И больше - ничего.

- Тебе не нужно опасаться меня, - снова заговорила Элоиз. - Поверь, я не виновата в том, что со мной происходит.

В спальне Кея горело четыре свечи - спать в полной темноте он опасался. Теперь секретарь мог хорошенько рассмотреть свою пленницу. Его поразила мягкая красота ее лица, чудесная смуглая кожа и очень черные, черные, как крылья зловещей ночной птицы, волосы. В желтые, нечеловеческие глаза он старался не смотреть.

- Это неправда, что я пришла убить герцога.

- Как это - неправда? - опешил Кей. - А зачем же?