Рассмеявшись, она оборачивалась к нему и дарила нежный поцелуй, в щёку чувствуя, как счастье растекалось по телу.
— Доброе утро, - улыбнувшись, Брендон облизывает пересохшие после сна губы и, отпустив Роксану, опускается на стул.
— Сначала чистим зубы, потом получаем завтрак, - чеканит Рокси, переворачивая бекон, и Брендон неохотно бредёт в ванну.
Рассмеявшись ему вслед, она на мгновенье застывает, услышав вибрацию телефона, что лежал на подоконнике.
С шумом сглотнув, она опасливо оглядывается, услышав шум воды и подойдя к окну, отводит занавеску в сторону.
Поджав губы, Роксана делает шаг назад и, расправив занавеску, скользит взглядом по изображённым на ней бабочкам.
Их огромные, усыпанные цветными полосами крылья заполняют собой помещение и бросают блики на пол.
Улыбнувшись, Роксана мотает головой, пытаясь забыть звонок матери и вновь возвращается к плите.
Нет смысла ей звонить.
Всё кончено.
Она не вернётся в мир, где её желания никому не нужны.
Вытащив тарелки, Роксана расставляет их по столу и, сняв горячую сковороду с плиты, выкладывает омлет и бекон строго по центру, как любит Брендон.
Наполняет чашки с кофе горячим кипятком и уже ставит чайник обратно на плиту, когда замечает Брендона.
— Опять родители?
С шумом сглотнув, Роксана вздрагивает.
— Ты меня напугал! – усмехнувшись, она бросает полотенце на стол. – Садись есть.
Пройдя вперёд, Брендон поднимает занавеску и, подхватив её телефон, открывает журнал вызовов.
— За последние два дня двенадцать пропущенных? – его глаза изумлённо округляются и, поднявшись, Роксана вырывает из его рук мобильный, засунув его в карман халата.
— Это не важно.
— Это твоя семья, она не может быть не важной! – восклицает Брендон, от чего кажется невыносимо взрослым даже в безразмерной футболке. – Ты понимаешь, что это порох в пистолете? Он будет копиться, пока пистолет не выстрелит, а он выстрелит.
Раздражённо закатив глаза, Роксана опускается на стул, подвигая к себе тарелку.
— Давай мы просто поедим и пойдём на работу. Я не хочу это обсуждать. Они сделали свой выбор, а я свой.
— Ты должна поговорить с ними, - сев рядом с Роксаной, Брендон устремляет на неё сосредоточенный взгляд.
Размешав сахар в чашке, Роксана делает медленный глоток кофе, забрасывает в рот несколько кусочков бекона, старательно игнорируя внимательный взгляд парня, когда её терпение лопается.
— Я поняла, что ты от меня хочешь, хватит пялиться!
— Ты позвонишь ей?
— Нет, я уже взрослая. Имею право делать то, что я хочу, - бормочет, Роксана, облизывая маслянистые пальцы. – Я не буду подчиняться им.
— Я не прошу тебя им подчиняться, но ты не показала, что ты взрослая, убежав. Ты должна была поговорить с ними, объяснить…
— Брендон, - закрыв глаза, шепчет Роксана. – Ты не знаешь моих родителей, и ты не знаешь замашек нашей семьи. Там никого не волнуют разговоры. Есть простое правило, где мои родители вертят нашей семьёй, а двое моих почти тридцатилетних братьев им подчиняются, боясь сделать хотя бы шаг в сторону. Здесь есть лишь два варианта развития событий. Либо подчиняешься, либо бежишь.
— А если ты попробуешь? – вновь с надеждой спрашивает Брендон.
Тяжело вздохнув, Роксана с шумом сглатывает, чувствуя тяжесть телефона в кармане, наполненного слезами матери.
— Они всё равно отрекутся от меня. Я превратилась в позор семьи лишь от того, что решила сделать по-своему. Этот разговор ничего мне не даст.
— Твои родители живут в современном обществе, они ведь… любят тебя. Если бы мы пошли туда вместе и…
Глаза Роксаны округляются.
— Нет! Нет! Нет! Никогда! Ты никогда туда не пойдёшь, это будет твоя последняя прогулка, если мы отправимся в мой район!
Улыбнувшись, Брендон энергично кивает в ответ.
— Хорошо, если ты так за меня боишься, может, пригласишь их к нам? Они поймут, что я не такой уж плохой парень, может,… мы найдём общий язык?
— Я так не думаю.
— Прошу, я хочу, чтобы у тебя была семья. Не хочу быть тем, из-за кого ты от них отказалась.
Поджав губы, Роксана молчит, тая в минутах размышлений.
— Хорошо, я… попробую поговорить с мамой.
Она может понять.
Она ведь звонит ей каждый день по несколько раз, пытаясь отыскать.
Возможно, она порадуется, если узнает, что у дочери всё в порядке.
~***~
Шумно выдохнув, Клео закрывает письмо, отправленное ей Логаном полчаса назад.
Перед глазами Эсса.
У неё были слишком большие голубые глаза и слишком хорошие манеры. Слишком широкая улыбка, слишком точёная фигурка, слишком дорогое пальто и ещё тысячу «слишком», что видимо, превратили её в его возлюбленную.