Дыши в такт со мной (СИ)

— Но, целовал! – сделав шаг вперёд, Клео почти упирается лицом в его грудь. – И знаешь что? Тебе понравилось.

Поджав губы, Логан буквально дрожит от ненависти. Сжав руки в кулаки, юноша отрицательно мотает головой, точно пытаясь выбить оттуда слова Клео.

Выбить их чувства, их вечера, их разговоры и всё, что они значили друг для друга.

— Ты мне не нравишься, и никогда не нравилась. Я хотел с тобой общаться, дружить, но лишь для… обогащения своего внутреннего мира. Я так часто делаю.

— Часто стоишь на грани измены своей девушке?

— Я не был на грани, - бормочет Логан, закрывая глаза. – Перестань.

Усмехнувшись, Клео отворачивается к окну, встряхнув волосами и надеясь, что он чувствует запах нового кондиционера с нотками клубники.

— Отлично. Хочешь увольняться? Сделай это. Жду с нетерпением, позволяю уйти без отработки, ты был здесь слишком мало, чтобы иметь передо мной обязательства.

Кивнув, Логан покидает её кабинет, не обронив больше ни слова.

Но, даже после его ухода в воздухе гудит статическое электричество.

С другими людьми она точно астронавт в скафандре. Кажется, что рядом, можно прикоснуться, увидеть, но на самом деле закована в тяжёлые металлы и имеет личный резервуар воздуха.

С Логаном она была голой.

Слишком голой, мышцы наружу.

Пора положить этому конец.

~***~

Слабый напор воды.

Почему она не может быть сильнее? Горячей, крепкой, обвиться вокруг шеи и убить.

Заполнить её.

Поднявшись, пытается отвернуть кран до упора. Трубы неодобрительно гудят, кран начинает дрожать.

Перекрыв воду, чувствует, как холодные капли скатываются по спине.

Поморщившись, выскальзывает из ванной и бросает презрительный взгляд на себя в зеркало.

На животе алеет огромный синяк, ладони усыпаны царапинами.

Обернувшись мягким полотенцем, выходит из ванной, когда натыкается на неё.

На эти скрюченные судорогой руки, что, когда-то обнимали, даря тепло и ласку. Они больше похожи на ветви старого дерева, нежели на руки того, кто любит её.

На поджатые губы, испещренную морщинами кожу, точно старый пергамент.

-Я…

-Твоё время вышло. Собирай вещи и убирайся.

-Я сделала это ради нас! – истерика подкатывает к горлу, во рту образуется плотный шар слюны. – Ради тебя!

-Не нужно ради меня этого делать! – восклицает она, морщась, когда внучка делает шаг ей навстречу. – Не подходи.

-Бабушка, пожалуйста…

-Убирайся! – прижав ладони к груди, женщина с трудом удерживается на ногах, когда по её телу пробегает волна дрожи, и в ужасе округлив глаза, она бросается к бабушке.

-Бабушка…

-Не подходи ко мне! – оттолкнув от себя её руки, женщина опускается на ветхий диван, убитый плесенью и сыростью. – Убирайся. Убирайся, пока я не прокляла тебя. Я буду молчать. Молчать, если ты уйдёшь сейчас. Я буду молиться за спасение твоей души.

Истерично усмехнувшись, она хватается руками за голову.

-Господи, что ты несёшь?!

-Не поминай имя Господа всуе! Тем более своими устами, - с трудом поднявшись, женщина опускает голову и плюёт ей под ноги. – Ты грязная.

-Я не хочу здесь гнить! Я хочу жить! И ты должна хотеть этого вместе со мной!

- Я ничего тебе не должна! – шипит женщина. – Я подарила тебе свою старость, как и просила твоя мать. Более я ничего не должна.