Дзержинский. От «Астронома» до «Железного Феликса»

В помещении одной из групп найдено предписание переменить свое местопребывание и найти особняк, который бы находился на углу улицы, чтобы тем самым обладать лучшим стратегическим положением. В ночь на 12-е апреля одна из групп анархистов в 2 ч[аса] ночи заняла особняк; на протест хозяев, требующих разрешение от Советской власти, было отвечено, что Советская власть еле дышит[735]. Это свидетельство подтверждают ряд воспоминаний современников событий. Участник московского белого подполья Эраст Гиацинтов вспоминал: «Не терял я связи и с нашими гренадерами[736]

, и мы все думали, как можно восстать и свергнуть большевиков. Было образовано общество анархистов, которое было очень скоро выдано из-за болтливости некоторых дам, называвших нас «анархисты-монархисты». Мы заняли ряд домов вокруг Кремля, чтобы оттуда начать действовать против правительства. Из этого ничего не получилось, только я еще раз попал в тюрьму, где сидел несколько дней просто потому, что я был кадровый офицер»[737].

В пользу версии о подготовке анархистами вооруженного выступления (или стоящими за ними антибольшевистскими силами) весной 1918 г. говорит и один источник из анархической среды, — свидетельство уже упомянутого выше Александра Ге, приведенное французским посланником Жаком Садулем. 8 апреля 1918 г. он писал в письме: «Накануне вновь виделся с Александром Ге, блестящим оратором, лидером анархистов-коммунистов. Пили чай в его уютном номере в «Национале». Была обаятельная супруга и еще две элегантные и красивые анархистки. Изысканные сладости, пирожные, светские разговоры (как далеко все от спартанской простоты большевистских лидеров). Ге образован, но в голове путаница, изощренный ирреализм. Ни грамма здравомыслия. Не опасен. Ге гневно обличает большевиков. Придя к власти, они только и делают, что предают принципы, чистые принципы, они переродились в обыкновенных реформистов, рабочие от них отворачиваются и сплачиваются под черным знаменем. В руках анархистов уже многие города на Юге. Ге считает, что уже сейчас может рассчитывать в Москве на несколько тысяч бойцов. Однако для действий момент еще не настал. В движение проникли монархисты, которые пытаются использовать его в своих целях. Следует прежде всего избавиться от этих темных и опасных элементов. Через месяц-два анархисты выкопают могилу для большевиков, «царству варварства придет конец». Будет основана подлинно коммунистическая республика.

«А если большевики вас опередят и начнут наступление первыми?».

«Они не посмеют», — отвечает мне Ге»[738]

.

В условиях многочисленных случаев правовых нарушений со стороны анархистов, угрозы их выступления, ВЧК переходит к решительным мерам против нарастающей волны анархобандитизма. Попытки идейных анархистов отмежеваться от уголовников окончились неудачей — эту задачу «чистки» анархистских рядов взяло на себя Советское государство в лице ВЧК. 11 апреля 1918 г. под руководством Ф. Э. Дзержинского состоялось заседание ВЧК, на котором присутствовали также представители военного ведомства, городских и районных организаций Москвы. На заседании был утвержден план ликвидации анархистских точек. Особняки, занятые анархистами, были подвергнуты наружному осмотру, установлены подходы к ним. По данным разведки был разработан план операции.

Намеченное в ночь на 12 апреля 1918 г. разоружение анархистов стало, по мнению известного британского историка, «первым согласованным действием ВЧК»[739]

.

В операции участвовали чекистские подразделения, 1-й автоброневой отряд ВЦИК и 4-й Видземский полк латышских стрелков, а так же части Московского гарнизона. Отряды чекистов и красноармейцев одновременно окружили известные центры анархизма в Москве, потребовав безоговорочного разоружения и освобождения самовольно занятых помещений. Относительно незначительное сопротивление анархистов было быстро подавлено превосходящими силами чекистов и солдат.

Согласно сообщению ВЧК, вооруженное сопротивление было оказано только в нескольких местах. Отчаянное сопротивление оказали анархисты в «Доме Анархии» на М. Дмитровке, в «Доме независимых» на Поварской ул., д. 9. и соседнем д. 7, в особняке Цейтлина и на Донской улице в доме Н. Д. Банкетова.

«На Поварской улице пришлось взорвать ворота, и только тогда осаженные сдались и выдали оружие;