Дзержинский. От «Астронома» до «Железного Феликса»

Последний случай зафиксировал в своих воспоминаниях и В. Д. Бонч-Бруевич. Имея более достоверную информацию об этом событии, прошедшем в день открытия Учредительного собрания, он ее описал очень подробно и точно. «Находясь уже в Таврическом дворце, Владимир Ильич снова захотел видеть Урицкого, которого в этот момент не было во дворце. Но вот открылась дверь, и Урицкий, расстроенный, бледный, пошатываясь, своей походкой вразвалку, пошел к нам и даже как-то смутился.

— Что с вами? — спросил его Владимир Ильич.

— Шубу сняли, — ответил Урицкий, понижая голос.

— Где? Когда?

— Поехал к вам, в Смольный, для конспирации на извозчике, а там вон, в переулке, наскочили двое жуликов и говорят: «Снимай, барин, шубу. Ты, небось, товарищ, погрелся, нам холодно»… Я: «Что вы?» А они свое: «снимай» да «снимай». Так и пришлось снять. Хорошо, что шапку оставили. До Смольного ехать далеко, в Таврический — неловко. Так я пешком переулками и придрал в Таврический»[642]

. Едко и с явным удовольствием прокомментировала известие об ограблении Урицкого З. Гиппиус в своем дневнике: «1918, февраля 8. …Единственная злая отрада сегодняшнего дня: на Шпалерной ограбили знаменитых большевиков Урицкого и Стучку. Полуголые, дрожа, добрались они до Таврического дворца». Казусное событие закончилось для Урицкого благополучно. Налетчиков же, несмотря на интенсивные поиски, так и не нашли.

Похожие случаи происходили в зимние дни и в других городах. В Москве за один только день были ограблены член ВЦИК левый коммунист Е. А. Преображенский и член ЦК Б. И. Гольдман-Горев (давний знакомый Дзержинского). У первого были отобраны пальто, бумажник и револьвер, второй лишился денег и документов[643]. Позднее, 2 апреля 1918 г., ограблению в Петрограде в дневное время подверглась известная большевичка Е. Д. Стасова (впоследствии летом-осенью 1918 г. она будет работать в Петроградской ЧК). Грабители, напавшие на нее на Фурштадтской улице, отняли под угрозой оружия восемь тыс. рублей и скрылись[644].

Нападения совершались и на иностранных граждан, в том числе на дипломатических сотрудников. В новогоднюю ночь 1918 г. было совершено нападение на итальянское посольство, с трудом отбитое присланным отрядом солдат. 29 января 1918 г. тремя вооруженными лицами, одетыми в солдатскую форму, был ограблен на Моховой улице голландский консул. На следующий день, на углу Михайловской площади и Итальянской улицы, нападению подвергся итальянский посол маркиз Делла Торетта, лишившийся шубы в 20-ти градусный мороз, и т. д.[645]

Жертвами преступного насилия становились и другие известные люди. Несколько ранее среди ограбленных в Петрограде оказался бывший министр продовольствия Временного правительства, лидер партии народных социалистов (энесов) А. В. Пешехонов, подвергнувшийся ограблению на Французской набережной. Среди убитых в этот период был известный художник В. А. Плотников, которого убили в своей мастерской на Колпинской улице[646].

Многие преступления в первые месяцы после революции к тому же часто совершались под вывеской советских органов власти, в том числе и ВЧК. Преступники представлялись работниками ЧК, выписывали ордера на «изъятое в ходе обыска» имущество, даже приглашали в ЧК за конфискованными вещами после разбирательства. Подобные случаи подрывали и без того слабый авторитет чрезвычайных органов у населения.

Особенно «прославился» подобными выходками известный преступник-авантюрист, так называемый князь Эболи (он же, по другим поддельным документам, Гриколи, Найди, Маковский, Долматов), за поимку которого ВЧК в советских газетах специально было обещано 5 тыс. рублей[647].

Он был отнюдь не единственным преступником, который использовал образ чекистов для успешной преступной деятельности. Так, в середине февраля 1918 г. в петроградскую гостиницу «Медведь» явилась под видом чекистов группа вооруженных лиц. Преступники, предъявив фальшивый ордер ВЧК на обыск, забрали у посетителей 40 тысяч рублей и скрылись. Позднее руководителей этого налета, бывшего поручика В. Ф. Смирнова и казака И. В. Занозу (Строгонова), удалось арестовать, и по постановлению ВЧК они были расстреляны[648].