Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь

Бывший литературный наставник Сэлинджера Уит Бернетт ревниво следил за происходящим. После того как на роман пал гарантирующий успех выбор «Книги месяца», Бернетт больше не мог скрывать обиду на «Литтл, Браун энд компани». Прочитав распространяемый издательством рекламный анонс «Над пропастью во ржи», книги, которую должен был опубликовать он сам, Бернетт не удержался и написал возмущенное письмо в отдел рекламы издательства: «С неудовольствием обращаю ваше внимание на ошибки, допущенные вами в рекламе книги моего друга, чей талант был открыт журналом «Стори» и чьи первые рассказы я лично редактировал, издавал и всячески пропагандировал… Вы пишете: «До сих пор у него были напечатаны всего четыре рассказа, они увидели свет в журнале «Нью-Йоркер»». Это полная ерунда. Я сам опубликовал в журнале «Стори» несколько его рассказов, в том числе самый первый, написанный вскоре после того, как он прослушал мой курс в Колумбийском университете».

Далее Бернетт перечисляет все до одного опубликованные н «Стори» рассказы Сэлинджера, а также называет других автором, печатавшихся в журнале. «Надеюсь, в будущем указанные мною ошибки будут исправлены», — завершает он свое письмо. К чести «Литтл, Браун энд компани» неделю спустя Бернетт получил от Ангуса Кэмерона вежливое письмо с искренними извинениями. Но ход событий вспять было не повернуть: Уит Бернетт не получил ни долгожданного романа, ни даже признания своей роли в его появлении на свет.

Но вторник 8 мая Сэлинджер отплыл в Англию, чтобы не участвовать в суете, которая поднимется после публикации «Над пропастью во ржи». Он прекрасно понимал, что роман — лучшее его произведение, и ему невыносимо было бы наблюдать, как журналисты опошляют его, а критики — разбирают живой организм по косточкам. Все время, пока не утихнет ажиотаж, он намеревался провести в путешествии по Британским островам, плана которого заранее составлять не стал. Путешествие должно было завершиться незадолго до выхода «Над пропастью во ржи» в Англии. Поднимаясь на борт «Куин Элизабет», Сэлинджер и подумать не мог, что так начинается его бегство от назойливого внимания — бегство, которому не суждено было закончиться.

Сойдя на берег в Саутгемптоне, Сэлинджер сразу направился в Лондон, а там — прямиком в издательство «Хэмиш Хэмилтон». Джейми Хэмилтон принял его по высшему разряду.

Он подарил Сэлинджеру специально для него напечатанный экземпляр книги Исака Дайнсена «В дебрях Африки», которая так нравилась Холдену Колфилду, и сигнальный экземпляр британского издания «Над пропастью во ржи». Сэлинджер с удовлетворением отметил, что обложка оформлена так, как ему хотелось: только название и имя автора на красно-белом фоне, никаких портретов и биографических справок.

Каждый вечер Хэмилтон отвозил Сэлинджера в театр, и вскоре они пересмотрели все интересные постановки лондонского Уэст-Энда. С походом в театр связана и первая из неловких ситуаций, в которые Сэлинджер попадал благодаря роману. В тот вечер одним представлением давали две пьесы под названием «Клеопатра», в них играли прославленный сэр Лоуренс Оливье и его не менее прославленная жена Вивьен Ли. «Супруги Оливье», как их называл Хэмилтон, были его друзьями. После спектакля они отправились в ресторан вместе с Хэмилтоном и его спутниками, среди которых был и Сэлинджер.

Писатель чуть не сгорел от стыда. В «Над пропастью во ржи» Холден Колфилд рассказывает, как видел Лоуренса Оливье в фильме 1948 года «Гамлет». «Не понимаю, что особенного в этом Лоуренсе Оливье… — говорит Холден. — Он был совсем не такой, каким должен быть Гамлет. Он был больше похож на какого-нибудь генерала, чем на такого чудака, немножко чокнутого». Иными словами, устами своего героя Сэлинджер обвинил Оливье в фальши и лицемерии, а теперь вынужден был весь вечер сидеть с ним за одним столом и обмениваться любезностями. В такой ситуации сам Сэлинджер чувствовал себя лицемером.

Какое-то время спустя, уже возвратившись домой в Америку, Сэлинджер написал Хэмилтону (который роман читал и мог бы подумать, прежде чем знакомить его автора с актером) длинное письмо с объяснением, что он в отличие от Холдена отнюдь не считает игру Оливье фальшивой. Он просил Хэмилтона объяснить это актеру и передать его, Сэлинджера, извинения. Хэмилтон просьбу писателя исполнил, и Сэлинджер получил в ответ любезное послание от Оливье.