Читаем Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье полностью

Наконец, можно утверждать, что толкиновское Средиземье обладает еще двумя положительными качествами — эмоциональной глубиной и буйством фантазии. Первое довольно необычно для детской книжки, хотя нельзя сказать, будто в них никогда не было ничего похожего. Однако мало кто из нынешних детских писателей дерзнул бы включить в повествование сцену смерти Торина или увенчать поход героев лишь частичной победой: «уже речи не было о том, чтобы разделить сокровища», многие погибли, в том числе бессмертные, «которые могли бы жить да жить в своих лесах», герой плачет «так, что глаза покраснели». Не рискнули бы они и поднимать такие темы, как «драконова болезнь», поразившая и Торина, и бургомистра Озерного города: первый из них пострадал нравственно, от «власти богатства над его душой», а второй физически — «забрал почти все золото, сбежал в Дикий Край и там умер от голода». Беспощадная свирепость Беорна, непримиримое противостояние Торина и короля эльфов, каждый из которых по-своему прав, мрачная педантичность Бэрда и даже обычная для Гэндальфа вспыльчивость — все это никак не соответствует типичному представлению о том, какими должны быть положительные герои в детских книжках. Несомненно, в этом и кроется одна из причин неизменной популярности «Хоббита».

Что касается буйства фантазии, то, пожалуй, достаточно сказать, что по прочтении «Хоббита» остается ощущение, что в Средиземье есть еще много такого, о чем стоит порассказать. На обратном пути Бильбо ждало «немало трудностей и разных приключений. Все-таки дикая местность осталась дикой. В те дни кроме гоблинов там водилось много всякой нечисти». Интересно, что это были за трудности и приключения? Весть о гибели Смога распространяется до самого Черного Леса: «Над лесом, где жили эльфы, стояли свист, щебет и стрекотание. <…> Листва шелестела, всюду настораживались уши». Мы так и не узнаем, чьи это были уши, но у нас создается впечатление, что в Средиземье обитает еще много разных существ и происходит еще много разных событий помимо тех, что попали в наше поле зрения. Это старый прием, Толкин взял его — как и многое другое — из древних источников, «Беовульфа» и «Сэра Гавейна», но он по-прежнему работает.

Возможно, издателей удивило, что такая своеобразная повесть, как «Хоббит», стала пользоваться всенародным признанием, но как только ее узнали и полюбили, уже не было ничего удивительного в том, что читатели потребовали продолжения. Толкин открыл новый вымышленный континент, и всем хотелось узнать о нем побольше.

Глава II. «Властелин колец»: как рождался сюжет


Начиная заново


Одной из самых бесспорных (и заслуживающих восхищения) особенностей следующего романа Толкина под названием «Властелин колец» является одновременная четкость и сложность его структуры — причем именно этот прием подражатели писателя заимствуют реже всего.

Роман состоит из шести «книг» (тот факт, что обычно его публикуют в трех томах, объясняется изначальной попыткой издателей сэкономить на бумаге, которая в послевоенной Великобритании стоила слишком дорого)[27]. В первой книге наследник Бильбо по имени Фродо в компании трех приятелей-хоббитов и впоследствии примкнувшего к ним Бродяжника, или Арагорна, отправляется в Раздол. Там к ним присоединяются Гэндальф и остальные Хранители Кольца — Боромир, Леголас и Гимли. Вторая книга посвящена их путешествию на юг, во время которого они теряют Гэндальфа. Наступает момент, когда отряд из восьмерых странников распадается на несколько групп. Боромир гибнет. Фродо и Сэм идут дальше к Ородруину, чтобы уничтожить Кольцо. Пин и Мерри оказываются в плену у орков, а Арагорн, Леголас и Гимли бросаются в погоню за ними. В третьей, четвертой, пятой и отчасти шестой книгах все эти три группы, получив новое подкрепление (с возвращением Гэндальфа) и вновь столкнувшись с необходимостью разделиться (Пину и Мерри приходится расстаться), продолжают следовать своими путями — как вeдомыми, так и невeдомыми их прежним спутникам, которые нередко знают о судьбе товарищей очень мало или вовсе пребывают в заблуждении (см. схему на стр. 199).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих мастеров прозы
100 великих мастеров прозы

Основной массив имен знаменитых писателей дали XIX и XX столетия, причем примерно треть прозаиков из этого числа – русские. Почти все большие писатели XIX века, европейские и русские, считали своим священным долгом обличать несправедливость социального строя и вступаться за обездоленных. Гоголь, Тургенев, Писемский, Лесков, Достоевский, Лев Толстой, Диккенс, Золя создали целую библиотеку о страданиях и горестях народных. Именно в художественной литературе в конце XIX века возникли и первые сомнения в том, что человека и общество можно исправить и осчастливить с помощью всемогущей науки. А еще литература создавала то, что лежит за пределами возможностей науки – она знакомила читателей с прекрасным и возвышенным, учила чувствовать и ценить возможности родной речи. XX столетие также дало немало шедевров, прославляющих любовь и благородство, верность и мужество, взывающих к добру и справедливости. Представленные в этой книге краткие жизнеописания ста великих прозаиков и характеристики их творчества говорят сами за себя, воспроизводя историю человеческих мыслей и чувств, которые и сегодня сохраняют свою оригинальность и значимость.

Виктор Петрович Мещеряков , Марина Николаевна Сербул , Наталья Павловна Кубарева , Татьяна Владимировна Грудкина

Литературоведение
Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»
Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

Александр Сергеевич Пушкин , Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Критика / Литературоведение / Документальное