Джедай почти не виден

— Может, какую свою технологию втюхать хотят. Может, наоборот, для земной войны флот сманивают. Когда напуганные угрозой ареста офицеры начнут искать выход, появится рекрутер с предложением поработать на Земле. Хотя, неважно. О своих действиях думать надо.

— С одной стороны, логично, — не захотел услышать призыва лорда адмирал: — чем воевать со своими или в пираты подаваться, лучше уйти наемником на чужую войну… Но американцам нужны не столько наши офицеры, сколько наши корабли. Их возможно перегнать к Земле?

— У нас открывалось «окно» да ста метров диаметром, у бледнолицых братьев — еще меньше. В общем, «Исполнитель» не влезет, — Псих был ироничен.

Но Пиетт и его коллеги эту иронию проигнорировали. Не из природной зловредности характера, а потому что занялись чем-то, к делу, видимо, не относящимся, и постепенно вовсе выпали из общего разговора. И то верно: лорд вернулся, политические вопросы — его работа, а им пора заняться своей. Ибо «Исполнитель» в стометровую дырку не влезет, но если хорошо подумать…

— Видимо, ваши враги рассчитывают захватить ваше «окно», — забеспокоился Ле Бертес.

Врагами ни Люка Скайуокера, ни Дарта Вейдера, ни его адмиралов или сенаторов он не считал. Одержимый идеей возрождения Ордена джедаев, он был готов бороться с их косностью и их страхами или нежеланием рисковать, но не с ними самими. Несколько дней назад он стал в их глазах преступником и был готов погибнуть. За идеалы своего мира, а не интересы чужой галактики. Поэтому теперь выбор стороны, на которую ему следует встать, был сделан естественно и незаметно.

— Ясень пень, рассчитывают, — в отличие от насмешливой иронии Психа, за усмешкой Чечена блеснула сталь дамасского клинка, что не уступит и световому мечу.

— Но в их руках находятся магистр Йода и рыцарь Кеноби. Я не верю в то, что мастера Силы могли пойти против интересов нашего мира. Их используют в темную. Или не оставили выбора, — с чуть излишним пафосом, но вполне искренно заговорил Органа.

— Мы тоже давно знаем и уважаем этих достойных джедаев, — в голосе Дарта Вейдера как обычно не разобрать выражения, но и он сейчас, кажется, искренен.

— Ради торжества наших идеалов, просил бы вас, лорд, сохранить этих двоих для справедливого разбирательства.

— Давно у нас с вами появились общие идеалы, сенатор?

— Недавно, лорд Вейдер. Да и, строго говоря, не идеалы. Интерес общий. Интерес зарождающегося Галактического Союза. Я не понимаю, да и не хочу понимать, что заставляет вас заботиться о его благополучии. Но вы доказали это делом, и мне приходится с этим считаться.

— Это предложение мира, сенатор?

— Нет! Но общий враг сейчас важнее.

— Перемирие, значит? Потерпим…

— Нам надо с этим жить… Только как?

Кажется, Люк Скайуокер только сейчас понял, что главные раны гражданской войны не в разрушенной инфраструктуре, а в обгоревших душах.

— Научитесь. Не велика премудрость, — заворчал услышавший Люка Казак: — Только прошлое лишний раз не бередите. Даже под маркой восстановления исторической справедливости. Понимать, прощать или вечно чтить память, как и называть правых и виноватых после вас кому найдется. А вам надо не то чтоб забыть, но сделать неактуальным, и не лезть туда, где больно.

— Такое возможно?

— Вполне: я из Будённовска, Чечен из Самашек.

Глава девятнадцатая

Чуть позже в храме джедаев столичной планеты Корускант

Дарт Вейдер растянулся на диване во весь свой и без доспехов немаленький рост. Руки закинул за голову, ноги в домашних шлепанцах — на валик дивана. А сам самозабвенно пялится в потолок. Только бутылки какого-нибудь дешевого пойла под рукой не хватает. И был бы вылитый докер после смены. Хотя нет, домашний тренировочный костюм хорошей фирмы дороговат для докера. Да и десантные тельняшки в моду на Корусканте только входят.

Ишме окинула взглядом описанную выше картину и счастливо улыбнулась.

— Мой лорд идет ужинать?

Вейдер не ответил, но с дивана соскочил без промедления. Усаживаясь за стол, чуть удивленно поднял бровь.

— Мы ужинаем вдвоем? Мне показалась, ты только что разговаривала с Леей.

— Да, она забегала.

— Чего ж на чашку чая не осталась? Вообще, что-то носа из дому не высовывает… — вдруг встревожился папаша-ситх, сообразивший, что не видел дочь дней десять.

— Да. Она старается лишнего не выходить и за обеденным столом возникают проблемы. Токсикоз.

— Что?!

— Через восемь месяцев вы станете дедом, мой лорд.

Вейдер помолчал, внимательно прислушиваясь, чуть ли не принюхиваясь.

— Только дедом?

— Еще точно не знаю.

Ишме смущенно опустила веки. Аникей осторожно придвинул женщину к себе и положил руку ей на живот.

— Ишь ты, то-то уж я пару дней чую, будто нас в доме больше чем два.

— Трое, — заулыбалась Ишме.

— Не-а. Четверо: опять двойня.

В глазах будущей мамы мелькнуло легкое беспокойство.

— Я похож на сопляка, бросающегося в бега, теряя тапки, при известии о залете подруги?

Теперь улыбались оба.