Джейн Доу

Я ожидаю, что группа начнет играть басовую партию или на барабанах, но это не южная церковь. Вместо этого каждый открывает свой псалтырь, и хор начинает петь размеренный гимн божьей любви. Я стараюсь не кривиться. Музыка не только ужасна, но и не обещает мне никакого зрелища. В южных баптистских церквях люди танцуют, и все в таком духе. Иногда они падают посреди прохода и начинают дергаться. Подобные зрелища были моей наградой за то, что мы вставали рано для похода в церковь воскресным утром.

По крайней мере, здесь я могу не опасаться, что моя бабушка ткнет меня локтем в ребра и зарычит, чтобы я перестала ухмыляться, как какая-то шлюха дьявола. Мне тогда было девять. Очевидно, я была не по годам развитой шлюхой дьявола. К двенадцати я сказала матери, что отравлю ее «Доктор Пеппер» визином, если она заставит меня пойти еще хотя бы на одну службу. Поскольку в воскресенье до этого у нее была диарея, она мне поверила. Но к этой болезни я была не причастна. Ее недуг был результатом плохой привычки не мыть руки. Пути господни неисповедимы.

Страшная песня заканчивается, и сразу начинается другая. Я разглядываю людей, поющих вокруг меня. Стивен поднимает голову и начинает петь громче. Женщина, которую я приняла за мачеху Стивена, улыбается, когда вторит ему, но мне ее улыбка кажется неискренней и фальшивой, а уж мне-то нет равных в распознавании лицемерия и фальши.

Наконец-то, пастор поднимается по лестнице, находящейся сбоку сцены. Он не очень похож на Стивена. Седой, лысеющий и немного пухлый человек, а лицо у него гораздо милее, чем у сына, но, когда он снисходительно улыбается всем нам, я сразу же замечаю сходство.

— Друзья! — громогласно произносит он перед собранием и позволяет повиснуть слову среди приветствий, которые исходят от прихожан. — Друзья, — повторяет он, когда воцаряется тишина, — добро пожаловать в нашу церковь в этот благословенный день!

Тихие «аминь» долетают до него. В Оклахоме половина людей уже была бы на ногах, но в Миннесоте все по-другому.

— И это благословенный день в благословленном месте.

— Да, сэр! Да!

— Но не каждое место благословенно, не так ли? Не в этой стране. Не в этом веке. И нам нужно говорить о тех, кому повезло меньше.

Я поднимаю брови, удивленная тем, что этот человек в этой церкви собирается говорить о бедных. Должна признать, это не то, чего я ожидала от отца Стивена. Возможно, Стивен более неоднозначный, чем я думала. Возможно, мой взгляд со стороны Мэг на всю их историю был искаженным и запутанным.

Но лица вокруг меня выглядят самодовольными, а не сочувствующими, и следующие слова пастора Хепсворта доказали, что глаза меня не обманывают.

— Не все благословенны, потому что не всем улыбнулась удача найти господа так, как нам, друзья. Не все понимают, как нужно правильно жить.

А вот и мы.

— Правильный образ жизни, — повторяет он, и сейчас его голос, источая ненависть, звучит глубже и громче. Люди вокруг меня возбужденно зашевелились. — Потому что существует правильный образ жизни, разве не так, братья? Несмотря на то, что вы видите по телевизору, в фильмах и во всем интернете, существует правильный образ жизни, и люди, которые не следуют правилам, расплачиваются за это.

Всем нравится, когда им говорят, будто они правы, ведь это значит, что кто-то другой восхитительно, фантастически неправ. Вот она — радость, которая никогда не стареет. И я тоже от такого получаю удовольствие.

— Времена меняются, — говорит пастор. — Меняются законы. Культуры. Но закон божий... закон божий никогда не меняется, не так ли?

— Нет!

— Закон божий здесь для нас чтобы следовать ему, и если вы следуете ему всем сердцем и на деле, вы будете вознаграждены.

— Да, сэр!

— Вы будете вознаграждены работой, уважением, едой, деньгами, любовью и знанием того, что вы живете правильно.

Стивен поднимает руку в знак похвалы и кричит:

— Да!

— И это не значит, что на вашем пути не будет испытаний и несчастий. Мы все подвергаемся им. Бог испытывает нас. Он проверяет нас увольнениями с работы. Он проверяет нас геями и детьми от беспорядочных связей. Он испытывает нас соблазном.

«И распутными, изменяющими женами»

, — добавляю я про себя.

— Зависит только от вас, как вы справитесь с этими испытаниями, друзья мои.

— Аминь! — кто-то выкрикивает позади меня.

Я слышала все это и раньше, но я все еще немного ошеломлена тем, как люди все воспринимают. Если другие люди страдают, то это потому, что они неправедные. Но если страдают наши люди — это просто испытания веры.

Это такое наглое вранье, но оно облегчает мою жизнь. Человеческие слабости позволяют мне легко ориентироваться в мире. Сказать правильные слова, нажать на правильную кнопку, и я всегда получаю то, что хочу.

Он приступает к сути проповеди, и, к счастью для меня, сегодня он фокусируется на распущенности с примесью гомофобии. У меня такое чувство, что гомофобия упоминается каждую неделю, независимо от темы.