Джейсон

— Он не один из моих любимчиков. Я... где-то недель шесть? Наши короткие встречи для секса в настоящее время отошли для него на второй план — он встречается с кем-то. Он до сих пор пытается встречаться с какой-то человеческой женщиной, а на свидания нужно время.

— В отличие от просто траханья, — сказала она сердито.

— Да, свидания занимают больше времени, чем просто траханье, — сказала я.

Я боролась с собой, чтобы не рассердиться или не обидеться, не добавлять больше взрывчатки к тому, что и так обещало быть эмоциональным минным полем.

— Я люблю спать с Жан-Клодом, он замечательный, но Ричард в постели — просто зверь.

Я так хотела закончить это разговор, но это как с крушением поезда — ты знаешь, что это может случиться, но все равно остаешься спокойной до конца поездки.

— Я полагаю, он может им быть.

Джейсон подошел, встал рядом, коснулся моего плеча.

— Расскажи остальное, Анита.

Я посмотрела на него: «Что остальное?»

Он посмотрел на меня и я узнала этот взгляд. Было не так много людей, которые могли так на меня посмотреть и Джейсон был в этом коротеньком списке.

— Мне нравится, что он грубый. Иногда зверь в постели это именно то, что я хочу, — сказала я.

Она вздрогнула.

— Можешь забирать его, с меня хватит.

— Мне он не нужен в качестве бойфренда, но секс время от времени между нами всегда был потрясающим.

— Ты выглядишь такой хрупкой, кажется, что он просто должен тебя сломать.

— Внешний вид бывает обманчив, — ответила я. Джейсон сжал мое плечо.

— Тот факт, что Аните нравится грубый секс, является одной из причин, почему я собрал вас всех этим утром.

Комментарий заставил меня посмотреть на него: «И что это значит?»

Сработал таймер чайника и он пошел его отключить, а также деликатно избежал ответа на мой вопрос.

Я крикнула ему вслед.

— Какое отношение мои сексуальные предпочтения имеют к чему-либо?

— Я делаю чай, — сказал он, возвратившись к нам, после того как выловил чайный пакетик из кружки.

— Зачем ты нас собрал с утра? — спросила я подозрительно.

Ответил Натаниэль, вошедший на кухню.

— Чтобы помочь нашей полигруппе стать лучше.

Он надел пару своих любимых джинсов, которые были практическими белыми от стирки и через них стали просвечивать бедра. Его колени сверкали время от времени в дырках, пока он босиком подходил ко мне. Волосы, длиной по лодыжку, были завязаны обычной резинкой и основную их часть не было видно, только толстая красновато-коричневая коса выглядывала из-за спины, когда он двигался.

Моя приветственная улыбка изменилась в чуть менее счастливую сторону.

— Что это означает и почему у меня ощущение, что ты и Джейсон о чем-то сговорились у меня за спиной?

Он улыбнулся и это было по-настоящему, не так, как он улыбался в Запретном Плоде, заставляя клиентов запихивать стодолларовые банкноты ему в трусы. Если бы у них была возможность увидеть эту улыбку, полную любви и страсти, и просто... Натаниэля, они бы вынимали тысячедолларовые банкноты в надежде, что он даст им все то, на что улыбка намекает.

Мне пришлось напрячься, чтобы смотреть на него сердито, но вскоре это стало невозможно — он пересек полосу золотого солнечного света и его лавандовые глаза стали почти голубыми, будто вбирая в себя теплоту солнца. Его глаза действительно были цвета весенней сирени. Только две вещи делали их темнее и они становились по-настоящему фиолетовыми: гнев и страсть. Чаще это была страсть, гнев был более редкой причиной.

Он немного изменил походку и я вновь оценила, как приятно он двигался, насколько его грудь была мускулистой и аппетитной. Ему пришлось перестать тягать тяжести, потому что он набрал слишком большую мышечную массу, в следствии чего снизилась гибкость, необходимая ему как танцору. Он учился и начинал исполнять некоторые элементы современного танца, но сейчас в его походке проскальзывала и выступала сторона стриптизера, пока он шел ко мне, чтобы дать мне очередной утренний поцелуй. С утра мы продвинулись гораздо дальше поцелуя, прежде чем вышли на кухню к Джейсону.

Я сидела и он наклонил ко мне свое красивое лицо.

— Ты знаешь, насколько сильно действуешь на меня? — прошептала я.

— Знать это — моя работа, — прошептал он в ответ и поцеловал меня.

Я поцеловала его в ответ, потому что… что еще я могла сделать? Черт, вернее что-то еще кроме этого я хотела делать? Я провела рукой по его обнаженной талии, в то время как наши губы встретились.

Он выпрямился и я улыбнулась ему, с чертовски близким к глупому выражением лица — из-за этого поцелуя и воспоминаниях о более ранних днях, предшествующих этому. Мы прожили вместе в течение трех лет и все стало только лучше.

— Это, — сказала Зависть, — то, что я хочу. Я хочу, чтобы кто-то смотрел на меня так, как вы смотрите друг на друга или как смотрят друг на друга Джейсон и Джей-Джей. Я хочу нежности и любви.

— Разве не все этого хотят? — спросил Джейсон, когда он принес ее чай к столу.

— Нет. Анита сказала, что ей нравится, когда Ричард ведет себя как скотина, но у нее есть Натаниэль, и Мика, и Жан-Клод. У нее есть и нежность и любовь.

— У тебя есть Жан-Клод, — сказала я.