Джек Ричер, или 61 час

Они снова свернули направо на петляющую двухполосную дорогу. Теперь ветер дул слева, и довольно скоро ветровое стекло очистилось. Впереди виднелась старая посадочная полоса, серая и огромная в темноте. Она все еще оставалась чистой, и цепи на задних колесах застучали по бетону.

Они быстро проехали две мили.

И заметили впереди красные габаритные огни.

Припаркованная машина. Они видели обращенный к ним багажник, включенные фары освещали дорогу впереди. Над выхлопной трубой поднималось облачко пара.

Петерсон притормозил и включил дальний свет. Припаркованная машина — «Форд Краун Виктория», без опознавательных знаков, либо темно-синяя, либо черная — была пустой.

— Автомобиль шефа Холланда, — сказал Петерсон.

Они остановились рядом и вышли на ошеломляющий холод. Холланда они нашли у входа в первый дом. Он был в меховой шапке, застегнутой на молнию парке, толстых перчатках и тяжелых сапогах. Шеф полиции двигался медленно и неуклюже в тяжелой одежде, а дыхание облачком окружало голову.

Он даже не попытался скрыть неудовольствие.

— Какого дьявола вы здесь делаете? — В его голосе слышался гнев.

— Ричер сообразил, где ключ, — ответил Петерсон.

— Мне наплевать, кто из вас что-то сообразил. Это совершенно безответственно. А если сейчас сработает сирена?

— Этого не произойдет.

— Ты уверен?

— Камеры заключенных заперты на ночь, перекличка закончилась.

— И ты веришь их процедурам?

— Конечно.

— Ты идиот, Эндрю. Тебе пора кончать пить «Кулэйд»[33]. В тюрьме полнейший бардак. А в особенности в камерах заключенных штата, которые сейчас нас интересуют. Если ты думаешь, что они каждый вечер делают настоящую перекличку, то у меня есть участок на побережье для продажи. По пятьдесят долларов за акр, в миле отсюда.

— Это совершенно новое заведение.

— Новый металл и бетон. Но работают там те же люди.

— И что вы хотите сказать? Что перекличка делается с ошибками?

— Ставлю доллар против пончика, что там вообще нет переклички. Без пяти восемь звучит сигнал, все должны вернуться в камеры, в восемь автоматически закрываются двери.

— Но даже если это правда, то до утра нет никакой опасности.

— Они делают ночные проверки, сынок. Всего десять, по одной в час. Полагаю, девять они пропускают. Но в какой-то момент все-таки проходят вдоль камер с фонариками, светят на постели и делают то, что положено делать в восемь часов.

— Вы серьезно?

— Такова человеческая природа, тебе пора уже привыкнуть, Эндрю.

— Так нам следует вернуться?

Холланд на мгновение задумался.

— Нет. В худшем случае миссис Солтер останется одна на пять минут. Может быть, на десять. Это риск. И мы на него пойдем. Но было бы лучше, если бы вы сюда не приезжали.

— Почему вы здесь? — спросил Ричер.

Холланд посмотрел на него:

— Потому что я догадался, где ключ.

— Хорошая работа.

— Вовсе нет. Любой человек с мозгами должен был сообразить в такую ночь.

— И где же он? — спросил Петерсон.

Ключ находился внутри парафинового обогревателя первого домика. Отличное место, в которое никто не сможет добраться сразу после отъезда байкеров. Там была слишком высокая температура, чтобы искать непосредственно когда они уедут, — но сейчас все остыло. Как собственная дровяная плита у Петерсона. Голос из Вирджинии сказал: сожгите все и просейте пепел. Ключи на авиабазах делаются из той же стали, что и боеголовки. Пожар ему не страшен. Голос не ошибся. Ключ был в полном порядке. Байкеры бросили ключ в обогреватель, он раскалился, а потом охладился — и совершенно не пострадал. Это было большое Т-образное приспособление длиной в три дюйма. Сложные зубчики, тусклый блеск редкого металла. Возможно, титан.

Из тех давних времен, когда паранойя не позволяла задавать скептические вопросы о цене.

Ричер выудил ключ из обогревателя и протянул его Холланду. Тот поднес его к двери каменного здания, засунул в скважину и повернул. Замок открылся.

Глава 33

Ричер нажал на ручку, и она повернулась. Ровно на шестьдесят градусов, как в старомодном банковском сейфе. Сама дверь была очень тяжелой, словно в буквальном смысле весила тонну. Ее внешняя оболочка состояла из стальной плиты толщиной в два дюйма. Вставка представляла собой прямоугольник толщиной в десять дюймов, вставленный между косяком, притолокой и специальными салазками на полу, и напоминала кованую стальную коробку. Наверное, она была заполнена керамикой. Когда дверь закрывалась, она становилась бесшовной частью стены толщиной в фут. Массивные петли смазывали давно, и, когда дверь поворачивалась, они протестующе скрипели. Ричер заставил дверь описать двухфутовую короткую дугу, проскользнул внутрь и нажал сильнее, после чего та полностью открылась, но у него появилось ощущение, что он толкает сломавшийся грузовик.

Внутри царил непроглядный мрак.

— Фонарики, — сказал Холланд.