Джек Ричер, или Выстрел

Ему повезло, что поездка в полицейский участок не оказалась продолжительной. Им пришлось проехать только четыре квартала. Вероятно, Франклин, как бывший коп, выбрал место для своего офиса в таком районе, который лучше всего знал. Время в пути Ричер использовал для выработки своей стратегии. Он догадался, что его привезут прямо к Эмерсону, а значит, есть пятидесятипроцентная гарантия, что он окажется в одном помещении с плохим парнем.

Или с хорошим парнем.

Однако гарантия получилась стопроцентной: Ричер встретился с «плохим на сто процентов», поскольку его ждала встреча не только с Эмерсоном, но и Алексом Родиным. Джека вывели из патрульной машины и сразу же проводили в кабинет старшего следователя. Он сидел за письменным столом. Рядом стоял Родин.

«Говорить ничего нельзя, – сказал сам себе Ричер. – Однако я должен покончить с этим максимально быстро».

Потом он подумал: кто из них «плохой парень»? Родин или Эмерсон? Окружной прокурор был в костюме: синем, летнем, дорогом, возможно, в понедельник на нем был тот же костюм. Эмерсон – в ковбойке, он крутил пальцами ручку. «Ну давай, не тяни», – подумал Ричер.

– Оказалось, тебя не так уж трудно найти, – самодовольно сказал Эмерсон.

Ричер молчал. Он все еще был в наручниках.

– Расскажи нам о той ночи, когда умерла девушка, – велел Родин.

Джек не ответил.

– Что ты почувствовал, когда сломал ей шею? – спросил Эмерсон.

Ричер молчал.

– Присяжные будут тебя ненавидеть, – заметил Родин.

– Телефонный звонок, – произнес Ричер.

– Ты хочешь адвоката? – спросил Эмерсон.

Ричер не ответил.

– Кто твой адвокат?

– Ваша дочь, – ответил Ричер.

– Хочешь, чтобы мы ей позвонили? – спросил Эмерсон.

– Может быть. Или Розмари Барр.

Он наблюдал за выражением их глаз.

– Сестре Барра? – поинтересовался Родин.

«Один из вас знает, что Розмари не ответит, – подумал Ричер. – Так кто же из них?» Он ничего не прочел в их глазах.

– Позвоните Энн Янни, – сказал он.

– С телевидения? – полюбопытствовал Родин. – Почему ей?

– Я имею право на телефонный звонок, – сказал Ричер. – Я ничего не должен вам объяснять. Я говорю, кому нужно звонить, а вы набираете номер.

– Янни готовится к шестичасовым новостям.

– Значит, мы подождем, – сказал Ричер. – Мне некуда торопиться.

«И кто же из вас знает, что я солгал?» – подумал он.

Ожидание оказалось не слишком долгим. Эмерсон позвонил в Эн-би-си и попросил ассистента Энн Янни передать ей, что полиция арестовала Джека Ричера и что тот по неизвестной причине требует ее присутствия. Дурацкое требование. Однако Янни появилась в офисе Эмерсона менее чем через тридцать минут. Она была журналистом, уловившим запах сенсации, и знала, что работать в крупном городе завтра лучше, чем в этом городишке сегодня.

– Чем я могу помочь? – спросила она.

Энн умела себя подать. Звезда, вышедшая на орбиту. К тому же она представляла здесь средства массовой информации. Эмерсон и Родин выглядели слегка обеспокоенными. Конечно, причина их волнения не сама Янни, а позиция ее руководства.

– Я сожалею, – сказал ей Ричер. – Я понимаю, что ты этого не хочешь, и я обещал ничего не рассказывать, но при данных обстоятельствах ты должна подтвердить мое алиби. Боюсь, у меня нет выбора.

Ричер посмотрел на нее. Увидел, что она все поняла. Увидел на ее лице смущение. Потом оно стало невозмутимым. Он не спускал с нее глаз.

«Помоги мне выбраться отсюда, девочка».

В ответ – молчание.

Одна секунда. Две.

Никакой реакции.

Ричер затаил дыхание. «Ну, начинай эту проклятую программу, Янни. Еще секунда – и все развалится».

Никакой реакции.

Затем она кивнула. Янни поняла. Ричер выдохнул: «Хороший выбор. Профессиональное умение». Энн привыкла слышать в наушниках ошеломляющие новости и повторять их через секунду в прямом эфире так, словно знала об этом всю жизнь.

– Какое алиби? – спросил Эмерсон.

Янни посмотрела на него, а потом на Родина.

– Я думала, что речь идет о Джеке Ричере, – сказала она.

– Так оно и есть, – сказал Эмерсон.

– Но это Джо Гордон, – сказала она. – Во всяком случае, он мне так представился.

– Он сказал, что его зовут Гордон?

– Когда мы с ним познакомились.

– И когда же это произошло?

– Два дня назад.

– В своей передаче вы показывали его портрет.

– Так это был его портрет? Но он совсем не похож на тот портрет. У него другие волосы. Ни малейшего сходства.

– Так что относительно алиби? – не терпелось Эмерсону.

– На какое время? – спросила Янни.

– На ту ночь, когда была убита девушка. Мы именно об этом говорим.

Янни не ответила.

– Мэм, если вам что-то известно, – вмешался Родин, – вы должны сообщить об этом прямо сейчас.

– Я бы предпочла этого не делать.

Ричер мысленно улыбнулся. Она так произнесла эти слова, что не приходилось сомневаться: Эмерсон и Родин начнут умолять ее рассказать все, что ей известно. А она стояла, покраснев как по заказу до самых висков, с совершенно прямой спиной и расстегнутыми тремя верхними пуговками блузки. Янни оказалась превосходной актрисой. Возможно, все журналисты, работающие в прямом эфире, обладают этим качеством.

– Речь идет об очень серьезных вещах, – напомнил Эмерсон.