Джевдет-бей и сыновья

Чтобы избавиться от этих мыслей, а заодно и сдвинуться с нагретого щекой и ухом места подушки, Мухтар-бей перевернулся на другой бок. «Что будет дальше? В конце концов Джеляль-бея отстранят от дел! Когда его правительство уйдет, к власти придут люди, преданные Исмет-паше. Когда же это произойдет?» После того как Ататюрк умер и меджлис избрал Исмет-пашу президентом республики без единого голоса против. Мухтар-бей полагал, что правительство Баяра будет отправлено в отставку со дня на день. Однако он немного ошибся. Такой шаг был бы воспринят как знак неминуемости серьезных перемен в стране, поэтому на него не решились, и кабинет Джеляль-бея пятью днями ранее получил в меджлисе вотум доверия. Это означало, что старое правительство останется у власти как минимум на месяц, а то и ка два. «Выкинуть в мусорную корзину два месяца, чтобы только не волновать страну! — размышлял Мухтар-бей. — А между тем стране требуются немедленные перемены и приход новых кадров к власти. А новым кадрам не терпится приступить к работе. Мне тоже не терпится!» Хотел было усмехнуться, но тут же сказал себе: «А что тут смешного? Я терпеливо ждал и работал. Знания, опыт и смелость у меня есть. Кроме того, я проявил решительность и верность избранному пути. Так что с какой стати я должен считать это свое желание смешным?» Он приподнял голову от подушки. «Аллах свидетель, разве я менее достоин, чем Тевфик или Фаик?» Мухтар-бей начал перебирать в памяти, загибая пальцы, всех бывших министров и тех, кто мог бы претендовать на министерскую должность сейчас, и каждого находил менее достойным кандидатом, чем он сам. «Мухлис? Доктор Хулуси? Саджит, который по-французски говорит с грехом пополам? Нет, хвала Аллаху, я ничем их не хуже. К тому же я смелее и решительнее всех их и никогда не изменял избранному пути!» Подумав о своей преданности Исмет-паше, Мухтар-бей еще больше разволновался. Окончательно поверив, что про него вспомнят и предложат должность в новом правительстве, пробормотал вслух: «Хорошо, но когда же Джеляль-бея наконец отстранят от дел? Его правительство только морочит стране голову! А ведь время сейчас на вес золота! Эх!» Еще раз сказав себе, что о нем непременно вспомнят, Мухтар-бей положил голову на подушку.

Да, формируя новый кабинет, Исмет-паша обязательно вспомнит про своего верного соратника и предложит кандидатуру Мухтара Лачина будущему премьеру. Мухтар-бей в подробностях представлял себе сцену в президентском дворце. Вот Исмет-паша спрашивает премьера (на месте которого Мухтар-бею рисовался то Рефик Сайдам, то Шюкрю Сараджоглу): «Кому бы, по-вашему, можно было поручить этот пост?» — и, не дожидаясь ответа, продолжает: «Как вам кандидатура Мухтара Лачина?» Мухтар-бей посмотрел на потолок. «Да, Лачин! Он сам дал мне эту фамилию, разве он ее забудет?» Это было четыре года назад, когда все хотели получить фамилию от какого-нибудь высокопоставленного знакомого. Исмет-паша пригласил Мухтар-бея сыграть в шахматы. Когда партия была завершена, Мухтар-бей попросил премьера придумать ему фамилию. Исмет-паша немного подумал и сказал: «Пусть будет Лачин!»[90]

Мухтар-бей попросил Исмет-пашу написать это слово (значения которого он, по правде говоря, не знал) на листке бумаги. Этот листок с неровно написанным словом он хранил до сих пор. Какого-то особого смысла в слове, ставшем его фамилией, Мухтар-бей не видел и решил, что Исмет-паша выбрал его из-за спокойного звучания, соответствующего спокойной натуре самого Мухтар-бея. Он действительно был спокойным человеком: умел ждать и терпеливо следить за развитием событий. Но именно терпеливо, а не инертно, лениво и нерешительно! Терпеливо ждал и не забывал о своей преданности Исмет-паше. Мухтар-бей стал вспоминать, как познакомился с ним — вскоре после переезда в Анкару. Встретившись с недавно избранными депутатами, Исмет-паша завел разговор о житейских привычках и стал спрашивать, имеют ли его собеседники обыкновение немного вздремнуть после обеда или нет. Мухтар-бей взволнованно и почтительно сказал, что у него такая привычка есть — и этим привлек внимание премьера. Однако по-настоящему Исмет-паша проявил интерес к Мухтар-бею, когда узнал, что тот неплохо умеет играть в шахматы. И уже через полгода после вхождения в меджлис Мухтар-бей был настолько близок к премьеру, что время от времени получал приглашение сыграть с ним в шахматы — не каждый удостаивается такой чести. Какие прекрасные то были годы! Жена была еще жива. В меджлисе шла борьба с противниками реформ — как явными, так и притаившимися, и Мухтар-бей бесстрашно срывал с них маски. В Анкаре ему очень нравилось, он верил, что его ждет блестящее будущее. «И вот теперь мое терпение будет вознаграждено. До цели всей моей жизни остался лишь один шаг!»