Джинн из подземки

– Сбежал мерзавец,– признался бритый, сокрушенно цыкая.– На него по взрыву башни и думаем, больше не на кого. Уже и уголовное дело завели. В двух частях. Он ведь не только башню подорвал! Сегодня в Торговых рядах целое представление устроил, собака. Штучную кольчугу попортил и меч погнул.

– Как? – опешил Нилс.

– А вот так! И ведь как назло: как башню ломал, толпа очевидцев, а на рынке ни одного нормального свидетеля! Один говорит – было клеймо, другой, что не было, а третий и вовсе кричит, что никто товар не трогал, а все подстроил сам продавец. Тяжело с людьми. Ох, как тяжело. Одежонку, что жулик обронил, и ту толком опознать не смогли. Тебе, случайно, не знакома, а?

На свет явился мятый коричневый плащ с одиноко болтающимся крючком от застежки-фибулы.

Нилс молча замотал головой, стараясь ничем не выдать волнения: очень уж напоминал плащ Михайлову одежду. И цвет, и длина, и веревочка вместо потерянной фибулы. Вот если бы подол пощупать… Михаил имел обыкновение зашивать под подкладку мелкую морскую гальку. Для утяжеления.

– Развелось жулья… – укоризненно согласился Нилс, плавно пятясь к выходу.– Но на рядового гражданина все же пенять грех. Как прикажете простому горожанину отличить настоящего владеющего силой от мошенника? В бумагах разбираются не все. Кто-то и вовсе неграмотен.

– Да очень просто! – взвился «новичок».– Вот я бы ни за что не попался! Подержите арбалет, я покажу. Берешь вот так… – розовые губы сложились трубочкой и сплюнули на кончики пальцев пенистую слюну.– И ко лбу! Ой! Что это?..

Сам Нилс прекрасно знал, что это.

Это была его собственная гордыня. Преступная неосторожность. Глупость. И наконец, нестойкая краска.

Торговец виновато пожал плечами и сочувственно моргнул Нилсу – дескать, я тебя пытался предупредить, брат, но ты не понял. Сам виноват.

Нилс обреченно вздохнул и попятился, прижимая к груди арбалет.

Бородатый и бритый синхронно дернулись за саблями, отпихивая «новичка», который растерялся до того, что зачем-то лизнул испачканную ладонь языком. Нилс явственно ощутил, как волосы на его голове становятся дыбом, разделяясь по обе стороны от цир-тонуры, как хохолки диковинной птицы.

Но тут сзади зазвенело, и плащ хлестнул по лицу, больно оцарапав щеку зашитыми в подкладе камешками – сквозь разбитое окно в лавку ворвался жесткий, горячий ветер.

Виновницей сквозняка оказалась девушка с алебастрово бледной кожей и холодными серыми глазами. Угол выбитой рамы зацепился за плечо куртки, разодрав шов, осколки стекла блестели в лохматых русых косах. Вместо традиционной юбки очень широкие брюки. На тонкой цыплячьей шее – строгий ошейник шипами внутрь. На миг Нилсу показалось, что когда-то давно он уже видел это лицо, но вспоминать было не время и не место.

Приземлившись на пол гораздо ловчее, чем «новичок» из особого отряда, незваная гостья по-собачьи отряхнула с себя мусор и с неожиданным проворством подпрыгнула вверх и вперед, уже в полете ударив врастопырку худыми ногами обоих опешивших «братьев».

Хрустнули одновременно ломающиеся кости, пробирки посыпались с прилавка на спину спешно уползающего к подсобке лавочника, истошно взвизгнул «новичок», поскальзываясь в цветной луже, в которой смешалось не менее десятка различных магических средств. Из раздавленной коробки с заклинанием вылетел короткий плевок фейерверка и тут же потух с яростным шипением на мокром полу. Через прожженный бок настольного «фонтана» весело брызнула серебристая огненная струйка.

Нилс вжался в стену, уворачивась от порхающих по комнате горящих пузырей, складывающихся в красное «Поздравляем!», крестясь и одновременно ругаясь, на чем свет стоит.

Шумно втянув воздух, девушка вырвала из рук монаха плащ, прижала к носу, часто и тяжело дыша. И без того маленькие зрачки превратились в точки. Нилс заметил, что обе сабли – и бритого, и бородатого – уже в руках непрошеной гостьи.

– Свяжи их! – коротко рыкнула она, отмахиваясь от настырной горящей «П» и тыкая в скорчившиеся фигуры коротким указательным пальцем с обкусанным до мяса ногтем.– Сможешь? А я на улице подожду. Только арбалет заряди, чтобы не трепыхались. «Стрекоза» – хорошая вещь!

Только сейчас Нилс вспомнил, что по-прежнему прижимает к себе оружие «новичка», и с опаской натянул тетиву. Приклад чужой «стрекозы» на удивление послушно лег в ладонь. Пружинка услужливо приготовилась подать снизу из паза следующую короткую стрелу.

Не озадачиваясь открыванием двери, девушка вышла тем же путем, что и вошла,– через окно.

– Эй, пацанка! А ты не слишком шустра? Кто возместит мои попорченные заклинания? – выкрикнул вслед опомнившийся лавочник. Из-за занавески, отделяющей подсобку, высунулась рука. Один за другим стали загибаться пальцы: – От запоя, от колотья, от зубной боли…

Сквозь сквозящий ветром оконный проем просунулась вихрастая голова с белыми оскаленными зубами – один к одному, как первосортный жемчуг, лишь клыки выделяются желтизной и размером:

– Р-р-р!