Джордано Бруно

– От кого получил он эту книгу и с какой целью переписал ее?

Он ответил, что она была переписана по его приказу слугой-нюрнбержцем.: Бруно высказал уверенность, что в книге, хотя он и не успел прочесть ее, нет ничего хулящего господа.

– Разве ему не известно, что подобные _; книги находятся под запретом?

– Нет, я знаю, что никому не дозволено заниматься этой наукой из-за злоупотреблений, которые могут последовать, если ею овладеют люди, сведущие и злобные.

– Почему же он без дозволения хранил эту книгу?

– Я полагаю, что мне можно заниматься любыми науками!

Его упрекнули в непомерной гордыне. Он сослался на слова святого Фомы: «Всякое знание – благо».

По его мнению, продолжал Бруно, наука, излагаемая в этом сочинении, из числа благородных. Астрологию можно обратить как во вред, так и на пользу, поэтому ею должны заниматься только праведные люди.

– Я никогда не имел намерения распространять эту науку и сообщить кому-либо содержание книги. Я только хотел иметь ее при себе, чтобы познакомиться с формой и теорией этой науки. Ибо практическая ее сторона никогда меня не привлекала, за исключением части, относящейся к медицине, которой эта наука преимущественно содействует. Гиппократ и Гален много раз заявляли, что врачи не знают астрологии именно в этом ее применении. Она подобна острейшему мечу в руке безумца, случайно поражающего самого себя.

Он не испытывал никакого раскаяния оттого, что хранил запретные книги. Обвиняемый, видите ли, полагал, что ему дозволено заниматься любыми науками!

В трибуналах инквизиции, уверяли священники-правоведы, царит справедливость. Обвиняемый имеет самую широкую возможность защищаться, разоблачать лжецов, опровергать клевету. Святая служба создана не для того, чтобы только карать, главное ее назначение, применяя необходимые лекарственные средства, помогать заблудшим и вырывать грешные души из когтей сатаны.

Следствие в трибуналах инквизиции проходило две стадии. Правоведы утверждали, что «повторное дознание» имеет целью всемерно облегчить положение обвиняемого. Действительно, что принесет ему большую пользу, чем тщательный пересмотр всех показаний? Если свидетель солгал, то несколько месяцев спустя он может забыть вымышленные подробности и запутается. Однако в действительности «повторное дознание» было в руках Святой службы надежнейшим средством придать любой клевете видимость истины. Когда первую стадию следствия считали законченной, прокурор сводил воедино все, что только могло опорочить обвиняемого: вымыслы доносчика, лжесвидетельства, покорное поддакивание запуганных, сбитых с толку людей. Когда отредактированный соответствующим образом список обвинений был готов, начинали «повторное дознание». Суть этой дьявольской выдумки была несложной: свидетеля допрашивали не по материалам его прежних показаний, а по всем статьям обвинений.

B обстановке страха, при постоянном давлении, при напоминаниях, что каждый отказывающийся свидетельствовать против еретика бросает на себя самого подозрение в ереси, при той всеобщей убежденности, что человек, оклеветавший невиновного, останется безнаказанным, тогда как осмелившийся выгораживать обвиняемого легко может быть сочтен его соучастником, – инквизиторам не стоило большого труда добиваться своего. Перебирая пункт за пунктом статьи обвинений, они помогали свидетелю подтверждать сказанное другими. Так получалось, что два совершенно различных обвинения, из которых каждое, будучи сообщено лишь единственным свидетелем, прежде не считалось доказанным, теперь оказывалось подтвержденным. Воистину «повторное дознание» служило интересам обвиняемого!

«Повторное дознание» по делу Джордано Бруно происходило в Венеции в начале 1594 года и привело к весьма тяжелым для обвиняемого результатам. Доносчики и свидетели, повторно допрошенные, как правило, дополняли и расширяли свои прежние показания. Теперь почти каждый из пунктов обвинения подтверждался не менее чем двумя людьми. В случае, если бы свидетельства соседей по камере были признаны юридически полноценными, виновность Бруно по подавляющему большинству пунктов обвинения была бы доказана и он бы считался «изобличенным» еретиком.

Снова прошло больше полугода, прежде чем его вызвали на очередной допрос. Оказывается, Мочениго по-прежнему не унимался. Минуло свыше двух лет, как он подал свой первый донос, а он не обрел покоя и все припоминает подробности, отягощающие вину Бруно. Завидное упорство! Уже после окончания «повторного дознания» Мочениго явился в инквизицию, чтобы рассказать еще об одном случае. Бруно с глазу на глаз признавался, что в своем сочинении «Песнь Цирцеи» он в аллегорической форме высмеивал всю церковную иерархию, а в образе свиньи выводил самого папу.

«Песнь Цирцеи», отвечал Бруно, действительно сочинена им, но в ней нет скрытого смысла, о котором говорит доносчик.

– Утверждал ли он, что цари никогда не поклонялись Христу, его почитали только пастухи и простой народ?

Что это? Еще предатель? В Риме Джордано некоторое время сидел в одной камере с Виаларди. И здесь измена?