Джордж Харрисон

В 1905 году одна чрезвычайно недовольная гостья, леди Оттолин Моррел, поинтересовалась, неужели Крисп «настолько простодушен, что считает эти вульгарные шутки забавными и остроумными». Его потомку Фрайер Парк представлялся осязаемым воплощением сценария готического фильма, «полного сюрпризов. За каждым углом можно было наткнуться на какую–нибудь странную статую, беседку с начертанной на сиденье цитатой моего деда, летний домик, расположенный таким образом, что из него открывается определенный вид, маленький укромный садик, единственный в своем роде». Мог ли сын века кока–колы по достоинству оценить три искусственные пещеры с источниками, у которых загадывают желания, кривыми зеркалами, макетами скелетов и стеклянными виноградными лозами, откуда можно пройти по воде в Синий Грот и далее — к самому нижнему из искусственных озер? Кроме того, там имелись лабиринты, потайные коридоры, а над альпийским каменным садом возвышалась точная копия Matterhorn высотой 100 футов, насыпанная из гравия.

В конце 1950–х поместье было возвращено церкви. Его новыми владелицами стали монахини ордена святого Джона Боско. Дизайн поместья претерпел некоторые изменения. Среди прочих мер голым херувимам на фресках потолка пририсовали трусы. Однако в скором времени финансовые ресурсы монастыря истощились, и поместье постепенно пришло в упадок, что вынудило монахинь продать его в 1969 году. Потенциальных покупателей было немного, и один из них, на первый взгляд очень похожий на Распутина, вызывал у монахинь неприязнь. Осматривая особняк, он положил на камин плакат с изображением четверорукого Вишну, чем «привел их в ужас».

Следуя за своим гидом, Харрисоны мысленно оценивали былую роскошь поместья. Сад с некогда стриженными деревьями и кустами зарос травой и сорняками и был завален строительным мусором. Дом находился в столь плачевном состоянии, что подрядчики по сносу зданий уже предлагали монахиням свои услуги. Тем не менее интуиция подсказывала Джорджу, что немалые затраты на покупку поместья и приведение его в порядок оправдают себя: «Оно походило на декорации к фильму ужасов, но его аура явно не была негативной. В конце концов, в течение 16 лет здесь пребывал Господь».

Деньги имеют значение в любой религии, и в марте 1970 года Джордж и Патти нашли временное пристанище в коттедже, поскольку главное здание превратилось в строительную площадку. Постепенно обретая было величие, особняк адаптировался к потребностям своего нового владельца. Выключателем света в нем все еще служил нос монаха, и на херувимах оставались плавки, но здесь появились музыкальный автомат, кинопроектор, лампы от Тиффани и, наконец, студия записи, разместившаяся на площади, где ранее размещались две спальни, ванная комната и гостиная.

Это освободило его от необходимости каждый раз арендовать студию, и теперь Джордж имел возможность экспериментировать со звуком и делать демозаписи без ограничения времени, а также в любой момент приглашать к себе друзей и устраивать джемы. Перейдя с 16–дорожечных на цифровые 48–дорожеч–ные аппараты, он продолжал слушать записанный материал через «Altecs», какие использовались в «Abbey Road», потому что «если слушаешь записи на них где–нибудь в другом месте, звук получается фантастический». В его студии постоянно появлялись и исчезали, сменяя друг друга, новейшие транзисторные «игрушки». «Все вокруг твердили о квадрафоническом звуке, и хотя я не очень верил в него, все же решил на всякий случай приобрести соответствующую аппаратуру». Его инструкции изобиловали техническими жаргонными выражениями вроде «pan pots» (потенциометры стереоканалов), «EQ» и «carbon faders». Опережавшая в технологическом плане даже студию «Abbey Road», FPSHOT (Friar Park Studio, Henley–on–Thames) Джорджа была признана самым «навороченным» частным звукозаписывающим комплексом в мире.

Поскольку это оказалось весьма выгодной инвестицией, Джордж нанял целый штат садовников для борьбы с сорняками, обезобразившими аккуратный ландшафт, созданный сэром Фрэнком. Однако, хотя заросли чертополоха и погибли под тяпками и в кострах, немало хлопот доставляли расплодившиеся в полях кролики. В разных уголках Фрайер Парк Джордж находил странные надписи. Так, солнечные часы обрамляли слова «Мы тени, и тенями уйдем» (на латыни), но более характерной для Криспа была фраза «Цапли будут преследоваться». Его призыв «Не сходите с травы» имел в 1970 году далеко не садоводческий смысл, когда Дэйв Кросби уговорил одного лондонского мясника уступить ему вывеску с надписью «All joints must be weighed» («Все части разрубленной туши должны взвешиваться»), где слово «joint» имеет в данном случае двойное значение — «часть разрубленной туши» и «сигарета с марихуаной».