Джозеф Антон. Мемуары

В Берлине газета “Ди тагесцайтунг” начала кампанию “писем Салману Рушди”. Письма предполагалось перепечатывать в двух дюжинах других газет в разных странах Европы, Северной и Южной Америки, и в числе выдающихся писателей, согласившихся участвовать, были Питер Кэри, Гюнтер Грасс, Надин Гордимер, Марио Варгас Льоса, Норман Мейлер, Жозе Сарамаго и Уильям Стайрон. Когда Кармел Бедфорд позвонила Маргарет Этвуд и попросила ее написать письмо, могущественная Пегги сказала: “Боже ты мой, ну что я могу написать?” На что Кармел, по-ирландски настырная, железным тоном ответила: “Напрягите воображение”. И был один великий писатель – он не прислал письма, но ни с кем другим, пожалуй, телефонный разговор не стал бы таким волнующим. Это был Томас Пинчон, еще один знаменитый человек-невидимка, позвонивший, чтобы поблагодарить его за рецензию в “Нью-Йорк таймс бук ревью” на его роман “Вайнленд”. На заботливый вопрос Пинчона, как у него дела, он ответил названием культового романа друга Пинчона, памяти которого тот посвятил свою “Радугу тяготения”, – Ричарда Фаринья: “Так долго внизу, что низ уже кажется верхом”. Пинчон предложил вместе поужинать, когда они оба одновременно окажутся в Нью-Йорке. “Боже ты мой, конечно, – отозвался он тоном влюбленного прыщавого юнца, – спасибо огромное”.

В Германии и Испании создать консорциум издателей, книготорговцев, промышленных организаций и известных в книжном мире лиц было делом нетрудным. Всем хотелось принять участие в том, что они считали важным для защиты свободы выражения мнений. Но в Соединенных Штатах, как ни странно, дело обстояло совсем иначе. Эндрю посоветовался с членом Верховного суда США Уильямом Бреннаном, со знаменитым юристом по конституционным вопросам Флойдом Абрамсом и с бывшим генеральным прокурором Эллиотом Ричардсоном, и все они согласились, что издание “Шайтанских аятов” в мягкой обложке – важный акт в духе Первой поправки к конституции США[134]

. Но восемь ведущих американских издательств думали иначе. Один за другим крупнейшие деятели американского издательского мира отказывались признавать, что на кону здесь свобода выражения мнений, бормотали, что присоединиться к консорциуму значило бы подвергнуть “косвенной критике” Питера Майера и “Пенгуин”. Сонни Мехта сказал ему: “Что, если люди просто-напросто не хотят этого делать, Салман? Что, если им хочется, чтобы это ушло куда-нибудь подальше?” Эндрю прослышал, что Ассоциация американских издателей, по существу, сколачивает неофициальный картель, с тем чтобы воспрепятствовать публикации, поддержать Питера Майера (который был у них на хорошем счету) и щелкнуть по носу его, Эндрю, ибо, если честно, они недолюбливали пресловутого Эндрю Уайли, да и клиент у него, считали они, был не подарок. Люди не отвечали на звонки Эндрю. Люди захлопывали двери у него перед носом. “Нью-Йорк таймс” написала, что усилия по созданию консорциума “терпят неудачу”. Но Эндрю – как и Гиллон в Лондоне – был полон суровой решимости. “Мы можем напечатать эту книгу, – говорили они, – и мы ее напечатаем”.

Лишь один издатель выбился из общей массы. Джордж Крейг из “ХарперКоллинз” обещал Эндрю, что поможет – но по-тихому. Он не мог единолично принять решение об участии “ХарперКоллинз” в консорциуме, но был готов финансировать напечатание первых ста тысяч экземпляров и предоставить художника для оформления обложки; кроме того, он объяснил Эндрю, как организовать типографские работы, складирование и распространение книги. Но даже Крейг нервничал: он не хотел, чтобы о его содействии стало известно. Так рождался план этой публикации – скрытно, исподтишка, похоже на то, как мужчины в низко надвинутых шляпах и широких пальто, сидя вокруг стола в подвале под голой лампочкой, замышляют преступление. Компания под названием The Consortium, Inc. была зарегистрирована в штате Делавэр. Консорциум состоял из трех человек – Гиллона Эйткена, Салмана Рушди и Эндрю Уайли. Ни единый американский – и тем более британский – издатель не присоединил свое имя официально и (за исключением Джорджа Крейга, честь ему и хвала) не оказал проекту финансовой или организационной поддержки. Эндрю и Гиллон вложили в проект свои деньги и договорились с автором о разделе прибыли, если она будет. “Мы делаем это, мы справимся, – сказал Эндрю. – Еще немного – и начнем”.

Он купил квартиру для Элизабет, а вот Роберт Маккрам все еще тянул с приобретением дома на Сент-Питерс-стрит. Ремонт на Бишопс-авеню, д, стоил очень дорого, и с деньгами становилось туго. Если, думал он, дом go по Хэмпстед-лейн почему-нибудь окажется “засвечен”, он вряд ли сможет осилить еще одну дорогостоящую аренду. Придется ехать на военную базу.